- Такаги! Черт побери, где ты там возишься? - к ним ковылял толстяк в желтой спецодежде, на ходу вытирая об нее испачканные руки.
Жуль не мог как следует рассмотреть его, так как взгляд был прикован к глазам японца, готового в любой момент нанести смертельный удар. Словно два кота перед боем оценивали они друг друга.
- Ты где болтаешься, бездельник?
- Я говорил с ним, - произнес Жуль - О, вы говорите по-японски? наивно спросил толстяк.
- Кто?
- Вы!
- Я нет - А он говорит, причем, только по-японски. Боюсь, он не понял ни единого вашего слова. Пошли, Такаги, мы и так задержались!"
Значит, японец не при чем. Я ошибся. Это бывает с каждым!"
Прежде всего, Жуль был инспектором полиции. Он не мог отчаиваться. Да и вообще, с чего вдруг ему отчаиваться?
Беседы Жуль проводил еще с несколькими работниками, но все разговоры почему-то оказывались столь же неудачными, как и первый.
Без особого энтузиазма инспектор отправился на стоянку трейлеров, где можно было поглазеть на красиво раскрашенные грузовики, а заодно поговорить с водителями.
Приближалось время квалификационных заездов, нужно было успеть до того момента, как все водители разбегутся по трибунам, чтобы поболеть за своих пилотов. Но, добравшись до парковки, инспектор обнаружил всего пару человек, еще разговаривавших о чем-то, стоя между двумя стройными рядами дорожных громадин. Одни из них был опять-таки японец, который оживленно выкрикивал что-то грозным голосом, но, поскольку собеседник смеялся, Жуль сделал заключение, что это была всего-навсего какая-то безобидная история, может быть, анекдот.
- Могу я поговорить с вами? - обратился Жуль ко второму мужчине.
- Валяй, - лениво повернулся тот.
Вероятно, это был поляк, но завитые кончики длинных черных усов и огромные шаровары выдавали в нем румына.
- Почему вы еще не пошли на трибуны?
- А тебе какое дело?
- Все смотрят на профессионалов, вот я и подумал...
- Профессионалы? Водить эти коляски? Ха!
Настоящие профессионалы - это мы. Те, кто водят тридцатитонники. Мало того, что у них сверхсовременные болиды, они еще умудряются бить их чаще, чем я хожу справлять нужду! За все годы моей карьеры... работы я ни разу не попадал в дорожную аварию и горжусь этим. И они считают себя героями только потому, что в любой момент могут превратиться в месиво около отбойника! А знаешь, почему они так считают? Потому что для размышлений у них остался только спинной мозг, а головной вытек от перегрузок! А еще...
Жуль уже не слушал его. Внимание привлекла странная фигура, одетая в фирменный комбинезон "Лотуса".
Этот парень крался вдоль грузовиков, заглядывал под них, смотрел, прислонив ладони к стеклу, в кабины оставшихся без присмотра машин. В движениях его усматривалась некоторая опаска и нервозность, словно воришка собирался, отыскав подходящий трейлер, залезть в него и уже через несколько минут выйти не с пустыми руками. "
Вот она - первая зацепка", - с некоторым удовлетворением подумал инспектор, хотя, где-то в глубине души ютилось очевидное недовольство, связанное с прекращением степенной обыденной жизни.
Подобно рыси, готовой к длительной слежке лишь для того, чтобы в конечном итоге нанести молниеносный удар и в считанные мгновения разорвать жертву, Жуль мобилизовал все органы чувств. Нельзя было упускать ни единого шага, ни единого вздоха. Инспектор знал, что соперник хитер и коварен, безжалостен и ужасен, бдителен и невидим. Теперь оставалось узнать, кто этот соперник.
Используя всю свою сноровку, инспектор незаметно приближался к незнакомцу. Шаг за шагом, все ближе и ближе.
Наконец, Жулю удалось приблизиться ровно настолько, чтобы можно было прочесть надпись на комбинезоне, обозначавшую его принадлежность:"
Кондрат!" Ну конечно! Как я сразу не догадался, что это он!"
С самого начала Жуль чувствовал, что с Кондратием не все чисто. Теория "Кондрат", разработанная инспектором подтверждалась: завистливый Кондрат с целью получения места в Формуле-1 убивает Вахмурку, испортив тормозную систему автомобиля, и добивается своего. Но и в команде желчному, агрессивному и сварливому французу не сидится спокойно: он идет на убийство тест-пилота. На тестах Кондрат разбивает свой болид, тем самым показывая своим партнерам по темным делишкам, что принять партию наркотиков готов, и, наконец, здесь он ищет своего покупателя. "
Чтобы разорить все гнездо, нужно проследить за змеей," - эту поговорку Жуль самостоятельно переводил по словарям с латыни, хотя до сих пор сомневался, что там говорилось именно об этом, поскольку представить, как змея вьет гнездо, было очень трудно.
Глава Х
И вот пришло время квалификации. То была одна из сотен квалификаций, которые уже состоялись в истории Формулы 1 и состоятся в будущем. Но говорить о ней, как о заурядной, Кондратий вряд ли решился бы . Это его первое выступление в автогонках такого уровня, его первое серьезное испытание.
Погасли красные огни светофоров на стартовой прямой. Тысячи поклонников с вожделением уставились на пока еще пустующее дорожное полотно Аутодромо Национале, а миллионы телезрителей прильнули к экранам телевизоров. Были и такие, кто, отрешенно глядя на мир блуждающими глазами, слушали трансляцию по радио. Да, да: в странах с невысоким уровнем развитости до сих пор велико значение радиовещания.
Ни один из пилотов не торопился покинуть боксы и броситься в бой с тысячными долями секунды, лишь для того, чтобы пройти нулевой вектор перемещения или, проще говоря, круг.
А к волнению и неуверенности Кондрата теперь примешивалось и чувство опасности: "Что делал незнакомец рядом с болидом? В прошлый раз тренировка в его присутствии едва не стоила мне жизни...