Шаг.
В тайной организации уже целых два человека... целых двадцать... целых двести... половина Института и ведский колдун. Неужели бывает больше?..
Шаг.
За обду целых две тысячи человек. Целых двадцать тысяч. Половина Принамкского края и Институт. А скоро будет больше!
Шаг.
Первое условие формулы власти. Второе. Третье. И чем дальше, тем труднее пережить. Условия будто выжигаются внутри раскаленным железом. Больно, страшно, тяжело, невыносимо! И все же...
Шаг.
Клима шла по Гарлею, как шли обды встарь, и люди расступались перед ней безо всякой стражи, давая дорогу.
Под ноги летели цветы красной сирени, зерно, золотые ленты, монеты... почему монеты? Она же не дозволяла!
«Это не мои монеты, – вдруг поняла она. – И не мое зерно. Хитрый казначей, как тонко он рассчитал! Никому ничего не раздавали специально. Каждый бросает то, что у него есть. Разве бывает правильнее?..»
Вот главная площадь перед дворцом, заново вымощенная, чистая. Людей столько, что толкотня даже на крышах домов и фонарных столбах. Но для обды свободна широкая дорога.
И Клима шла вперед, где золотые лучи заглядывали в приоткрытые двери.
Эти двери распахнулись перед ней, стоило подойти. Клима шла вдоль коридоров, заполненных народом. А вот и тронный зал.
Здесь публика повыше полетом, в толпе толкается даже Верховный Амадим.
Последние несколько шагов.
В конце дороги – трон, а подле него на высокой подставке лежит бархатная подушка. Краем глаза Клима заметила сияющее от гордости лицо Валейки.
На подушке – диадема власти. Клима так долго её хранила, что почти смирилась с мыслью никогда не надевать.
…Когда обда остановилась перед подставкой, стало тихо.
В тишине Клима протянула ладони к подушке и коснулась холодного полированного золота. Эту диадему носил Ритьяр Танава и все, кто был после него. Ее надевала на себя последняя обда Принамкского края.
Впрочем, теперь уже предпоследняя.
Клима улыбнулась и прочно посадила диадему власти в центр своей прически.
...Когда новая обда Принамкского края вышла на площадь, народ ликовал. Климе показалось, что даже в дни победы радость не была настолько яркой и бурной.
Принамкский край праздновал начало своего возрождения.
В толпе Клима видела и узнавала множество лиц.
Вот отец, мачеха и все их семейство. Зарин с улыбкой до ушей, смотрит влюбленно.
Вот доблестная принамкская разведка, которая еще не раз заткнет за пояс сильфийскую: Наргелиса, Валейка, Гулька, их коллеги и подчиненные.
А вот сильфийская делегация, причем у Юргена и Костэна Лэя такой вид, словно они напрямую читают мысли обды о принамкской разведке. Дарьянэ просто хлопает в ладоши, она как никто здесь умеет теперь радоваться жизни.
Выля, Лернэ и Арулечка в обнимку плачут навзрыд и вид у них донельзя счастливый.
Гера держит знамя, расправив плечи.
Эдамор Карей и Налина Делей посылают обде ободряющие взгляды. Для них эта война уместилась в две трети жизни.
Колдуны и воины, Лейша Вый и ее рыжая подружка, Нелька, Вапра, Кезар и все бывшие институтские, наставница полетов и наставница истории, староста Тенькиной деревни и старуха из Редима со своей внучкой, Фенрес Тамшакан, Артасий Сефинтопала и Ивьяр Напасентала вместе с женой и всеми горцами, сударыня Тея с ларчиком, локитские аристократы и кайнисские нищие...
Стройная и совсем молодая Цвилен с улыбкой посмотрела на дочь из первого ряда толпы.
Колдун-горец низко поклонился и спрятал в складках одежды маленький портретик.
Темноволосая девочка по имени Обда безмолвно пожелала долгой дороги, прищурила светлые колючие глаза.
Статный воин с призрачной диадемой, кажется, что-то наколдовал на удачу и положил тяжелую мозолистую ладонь на рукоять меча.
Седая, когда-то красивая женщина прижала ладони к тем местам, куда в нее вонзились пики и вымолвила: “прости”.
Кейран и Климэн незримо возникли по правую и левую руку от новой обды и поцеловали на счастье.
- Ложи-и-ись!!! – завопил Тенька откуда-то с крыши, и в этот же миг над Гарлеем грянул потрясающий по красоте фейерверк, заслонивший солнце и полнеба.
====== Эпилог ======
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца –
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
М. Цветаева
Яркие цветы фейерверка распустились в ночном небе один за другим и погасли.
- С каждым разом у тебя получается все лучше, – не без удовольствия отметила Клима.
- Сегодня смесь делал не я, – похвастался Тенька, облокотившись о колонну беседки. – Ученики!
Майской ночью в Институтском саду было тепло, а пойманный сильфами свежий ветер не давал почувствовать духоту.
- И все равно сокрушительнее всего у тебя вышло на коронацию, – заявил Юрген.
- Я подумала, что развеюсь во второй раз, – призналась Дарьянэ.
- Да бросьте, – отмахнулся Тенька, – тогда интересненько получилось, но я ж больше не кладу столько селитры! Зато фейерверк стал традицией, и на двадцать четвертый раз все сработало четко, как сизуноидный фуржехатор!
Клима, Юрген, Дарьянэ, Гера, Выля и Зарин хором согласились, что это, несомненно, показатель.
- Двадцать четыре года прошло, – подивилась Выля. – Даже не верится! Сколько уже выпусков в Институте было после войны… Ты считал когда-нибудь, Тенька?
- У меня меньше, чем у тебя, – прикинул колдун. – На моем отделении учатся дольше, чем на твоем, да и преподавать ты стала раньше, сразу после войны.
- Не тянет пока вернуться в разведку? – подначила Клима.
- Ни за что! – привычно испугалась Выля. – Мотаться между Гарлеем и резиденцией Верховного, красть и согласовывать бумаги, ругаться то за воздушную трассу, то за цены на зерно, то за кислоты и семена слив... Когда я вижу несчастного осунувшегося Юрку, то понимаю, что избрала в жизни единственно верный путь!
- Несчастный и осунувшийся я только после советов, которые устраивают наши досточтимые правители, – не согласился сильф, ничуть не смущенный, что одна из «досточтимых» сидит рядом, жуя засахаренную грушу. – А в остальное время у меня любимая жена, друзья, заросшая укропом усадьба и орава детей.
- Орава – это у вашего Липки, – серьезно заметила Клима. Даже обду приводило в недоумение семейство господина воздушного мага.
- Они с Ришей хотят дочь, – пояснила Дарьянэ.
- Но шестеро сыновей…
- Наши орава, Липкины – стихийное бедствие, – дал определение Юрген.
- Если двое – орава, – хохотнул Гера, – то я не знаю, каким словом назвать наших с Лернэ четверых. Кстати, Выля, как мой второй сорванец учится? Выпускные сдаст?
- Пожалуй, на «отлично», – кивнула Выля.
- Раз уж мы заговорили об учебе, – оживился Тенька, – Выля, напомни своему мужу, что он еще на прошлой неделе должен был сдать мне монографию, которая войдет в учебник.
- Он помнит.
- А почему до сих пор не написал? Я за месяц три таких настрочить могу!
- Это потому что ты работаешь круглосуточно, – вмешалась Клима.
- А как иначе? – искренне удивился Тенька.
- Не понимаю, как бедная Айлаша тебя терпит? – Выля сочувственно подперла щеку ладонью. – Ты вообще знаешь, что кроме твоей любимой науки существуют и простые человеческие радости?
- Какие еще могут быть радости-то?
- Например, проводить время с женой и детьми!
- Детьми?..
- Тенька, ты помнишь, что у тебя есть дети?
- Конечно, помню: старший и близнецы. Кстати, они тоже помогали смешивать состав для фейерверка!
- Ты безнадежен, – махнула рукой Выля. – Благодарение судьбе, что меня не угораздило выскочить за тебя замуж!
- У нас подобралась удивительная компания, – засмеялась Дарьянэ. – Мы с Юрой живем на две страны, постоянно ездим к вам с посольскими визитами. Тенька и его семья живут на два мира…
- Это семья живет на два мира, – тут же поправил колдун, – а у меня знакомых миров намного больше!
- Вот, – продолжила сильфида, – Выля со своим мужем живут на два отделения: она преподает полеты, он – естественные свойства и прикладное колдовство. Зарин вовсе холостяк…