Прячась за облаками, они миновали городские стены, затем полосу полей с покинутыми деревенскими домиками и полетели над лесом на юго-запад. Чуть поодаль тянулся выжженной змеею разбитый безлюдный тракт, когда-то давным-давно проложенный из Кайниса в Гарлей. Вдоль тракта виднелись круглые черные воронки.
- Мы летим в Гарлей? – спросил Юрген, перекрикивая ветер.
- Нет, это далеко, – отозвалась Выля, что-то высматривая внизу. – Я оставлю тебя у надежного человека, через которого проходят все гонцы между нами и обдой. Поживешь у него, пока не придет кто-нибудь с той стороны.
- Что за человек?
- Он был среди первых подданных Климы на ведской стороне.
Поскольку сильфы жили в Тенькином доме тайно, из Климиных подданных Юрген знал разве что самого Теньку с сестрой, Геру, Ристинку и Зарина. Последний больше прочих подходил на роль «надежного человека» между обдой и подпольем, но не успел Юрген задать очередной вопрос, как Выля начала снижаться, почти по-сильфийски стремительно. Видно, она и впрямь очень торопилась обратно в город.
Они приземлились на опушке крошечной полянки, почти полностью скрытой со стороны неба верхушками вековых сосен и пушистыми кронами дубов. Половину полянки занимал кривоватый, но основательный одноэтажный домик с застеленной мхом крышей.
- Не знаю, были ли вы знакомы прежде, – задумчиво прищурилась Выля, – но ничему не удивляйся. Фенрес – странный тип, прибился к нам минувшей зимой. Думали, вовсе помрет, он гнил изнутри и был совсем об тучу стукнутый. Но ничего, выкарабкался к весне, теперь помогает держать связь.
Имя «надежного человека» показалось Юргену знакомым. Клима произносила его частенько: и в открытую, и когда думала, что сильфы ее не слышат.
- Фенрес… Случайно не Тамшакан, градоначальник Редима?
- Не знаю, он не говорит о своем прошлом. Мы и имя узнали случайно, когда он бормотал в бреду, – Выля оценивающе глянула в сторону домика и вздохнула. – Фенрес говорил, что обда покарала его болезнью, но правда это или его выдумки, мы не знаем. А тебе что-то известно?
Юрген покачал головой. Подробности той темной истории, после которой Гера и Клима рассорились, а имя градоначальника перестало упоминаться в доме, так и остались для сильфов загадкой.
- Так или иначе, – подытожила Выля, – на нем держится вся наша связь с Гарлеем, и держится неплохо. Только упаси тебя твои Небеса расспрашивать Фенреса об обде. Его опять стукнет об тучу, и ты будешь вынужден слушать его бредни несколько дней кряду.
- Благодарю за заботу, – вежливо ответил Юрген.
Выля смерила его проницательным взглядом и пожала плечами:
- Знай потом: я тебя предупредила!
Тем временем дверь домика со скрипом открылась, и на пороге показался бородатый мужчина средних лет. Он заметно хромал на обе ноги и тяжело опирался на массивную, кое-как обтесанную палку. Его длинные темные волосы были всклокочены, глаза смотрели диковато. Фенрес Тамшакан (если это был он) не показался Юргену похожим ни на градоначальника, ни на надежного человека.
- Уже? – сипло проговорил «надежный человек». – Кайнис у обды, и ты, наконец, заберешь моего гостя?
- Пока нет, – качнула головой Выля. – Я привезла тебе второго гостя, – она опять покосилась на домик и строго добавила: – На сей раз это действительно гость.
Фенрес посмотрел на сильфа с поистине ведским пренебрежением, даже скривился. А потом фыркнул из-под бороды:
- Значит, вот они какие, неуловимые и несуществующие обдины «воробушки»…
- Отправишь его с первым же гонцом, – деловито перебила Выля. – До того кормить, поить, сабельку не отбирать.
Человек кивнул, и в этот момент чуткое ухо Юргена уловило, как в недрах домика кто-то безуспешно молотит кулаками в запертую дверь. Приказ Выли обнадеживал, но все равно сделалось как-то не по себе. На всякий случай сильф приготовился выхватить оружие в любой миг и незаметно подозвал гуляющие по полянке сквозняки. Человека отбросить хватит, тем более, если он без палки не может ходить.
Выля встала на доску поудобнее, на прощание кивнула обоим и начала взлет.
Не дождавшись, пока досколетчица скроется из виду, Фенрес молча развернулся и заковылял к двери, жестом пригласив Юргена следовать за собой. Юра с тоской оглянулся на блеснувшее над верхушками сосен небо.
Внутри домик был еще меньше, чем казалось снаружи. Печка, застеленная шубой лежанка, скудная утварь, закрытая дверь то ли в другую комнату, то ли в чулан, за которой кто-то пошуршал и притих.
- Смирный стал, – равнодушно проскрипел Фенрес своим простуженным голосом. – Поначалу-то… и бился, и грозил, и богатства сулил, умолял даже. Мне-то чего? Обда – вот закон! Как покарала, так и к жизни вернула, выше высших сил, прозорливее времени…
Он забормотал что-то совсем неразборчивое, а потом неожиданно ясно постановил:
- Будешь спать на полу, на шубе. Время летнее, а вы, вор-робушки, и по зиме не зябнете.
Рывком снял с лежанки пыльные меха и кинул на не слишком чистые доски пола у закрытой двери. Юрген подумал, что после чердака с мышами ему не привыкать.
День прошел тихий, неспешный и какой-то сонный. Временами Фенрес выходил из дому и чем-то гремел снаружи. Юрген сидел на шубе и набело переписывал отчет для Липки. Он не боялся, что его записи прочитает хозяин дома: Фенрес, как и Выля, не знал сильфийского. Гулять по лесу агента не тянуло. В этих принамкских чащобах где не болото, там бурелом с крокозябрами, заплутаешь так, что потом и Небес не найдешь.
За запертой дверью кто-то вздыхал, ворочался, но заговорить с новым соседом не пытался. То ли считал это безнадежным, то ли выжидал, прислушивался, пытаясь понять, с кем имеет дело. Юрген занимался тем же самым. И все-таки попробовал разговорить хозяина.
Выля оказалась права. Ни на какие вопросы о прошлом Фенрес не отвечал, лишь обронил вскользь, что фамилию вправе носить тот, кто считает себя членом рода, а горы давно отвернулись от него, и на запад пути нет. При упоминании города Редима Фенрес странно подергивался, словно отбиваясь от назойливых мух, а когда Юрген недальновидно спросил про Климу, разразился длиннющей путаной тирадой о каких-то спесивых девчонках, величии обды и почему-то – о трудностях ведения большой торговли в маленьких поселениях у Доронского моря. Вдобавок, Фенрес называл своего гостя исключительно «воробушком», а это людское прозвание все сильфы терпеть не могли еще больше, чем глупую байку о растянутых ушах.
Фенрес лег спать с первыми сумерками, и вскоре по домику разносился его сиплый с присвистами храп. Юрген устроился на шубе, накрывшись своим одеялом, и только собрался последовать примеру хозяина, как с той стороны в запертую дверь над его ухом осторожно постучали, и раздался негромкий, но крайне усталый и несчастный голос:
- Эй… уважаемый господин… Вы еще там?
- С кем имею честь? – столь же светски отозвался Юрген, стараясь, чтобы голос не звучал изумленно. Не каждый день в глуши принамкской чащобы услышишь безупречную сильфийскую речь с придворным выговором.
- О, высшие силы, вы мне не померещились! – сдавленно воскликнули за дверью. – Умоляю вас, помогите мне бежать отсюда. Я не знаю, какая доля привела вас в этот дом, но здешний хозяин – злодей и убийца, крокозябропоклонник! Он удерживает меня в плену уже несколько недель, морит голодом и жаждой, и я боюсь представить, какая страшная участь мне уготована.
- Вы не ответили, кто вы, – напомнил Юрген. По ту сторону двери совершенно точно был человек – незнакомец помянул высшие силы. Явно кто-то из Ордена – веды по-сильфийски не говорят. А этот услышал, как хозяин дома называет гостя воробушком, и рискнул. Учитывая, что Выля знает о пленнике, наверняка кто-то из неугодных обде. Но враг обды – не значит враг Холмов.
- Я гонец Ордена, – взволнованно зачастил человек за дверью. – Езжу по всей стране, часто бываю и у вас на Холмах. Я возвращался в Кайнис после очередного поручения, даже без писем. Моя доска сломалась, увы, в нынешние времена наши доски оставляют желать лучшего. Я оказался в чащобе и набрел на этот домик. Поначалу хозяин был приветлив, обогрел, накормил и обещал указать путь, но за ужином опоил меня каким-то зельем, и я очнулся уже связанным в этой клетушке. Прошу вас, помогите мне, я не хочу, чтобы моя несчастная невеста стала вдовой, не побывав в женах. У вас есть невеста?