Юра чувствовал, что Клима прячет от него свое истинное настроение. Значит, она обеспокоена. Но если не смертью Выли, то чем?
- Клима, что случилось?
Обда подняла голову от бумаг и посмотрела на него в упор. Юра привычно первым отвел взгляд.
- Забавно, – без намека на улыбку сказала Клима. – Ты чувствуешь мое настроение, словно Тенька.
- Может, потому, что я тоже твой друг?
- Друг ли? – коротко переспросила она. – Не сделала ли я ошибку, снова захотев видеть тебя послом?
Юра понял, что имеется в виду.
- Я много думал о том, как ты меня обманула весной, – тихо заговорил он. – Это было очень подло с твоей стороны.
- Я знаю, – без малейших угрызений совести ответила Клима.
- Но, пожалуй, – вздохнул агент, – на твоем месте и в интересах своей страны я поступил бы так же. Поэтому, я на тебя не в обиде. Вдобавок, благодаря тебе меня ждет ошеломительный взлет по службе.
- Ты не рад.
- Мне горько, что Дарьянэ больше не полетит со мной.
Напряжение из кабинета ушло, словно уборщица Тоня из тайной канцелярии без остатка смотала липкую паутинку на свою знаменитую швабру. И Юра теперь видел, что на самом деле Клима очень устала. Она приняла сильфа глубоко заполночь, хотя прилетел он еще ранним вечером, и Небеса знают, какие дела и в каком количестве переделала обда, прежде чем нашла для заклятого друга пару часов перед сном.
- А мне иногда горько, – тихо призналась Клима, – что моя мама никогда не увидит, кем я стала.
- Она давно умерла?
- Ее задрал медведь двенадцать лет назад, – Клима отложила бумаги и буднично закончила: – За это время у меня накопилось к ней порядочно вопросов.
- Как у Костэна к своей прабабке?
- Именно. Мама знала, что я обда, значит, знала, почему я родилась такой. А еще мне не дает покоя, что у Наргелисы я нашла такой же портретик, как те два.
- Пояснения к нему были? – Юра подался вперед.
- Нет. Он, должно быть, выпал из бумаг, которые та забрала с собой.
- Наргелисе Тим удалось бежать?
Клима досадливо кивнула.
- То ли струсила, нервы сдали, то ли что-то почуяла… Она не могла знать, что город будут брать именно в тот день.
- Может, догадалась из-за взрыва?
- Крокозябра ее разберет, – Клима посмотрела в камин, полной грудью вдохнула аромат цветов и нехорошо усмехнулась.
«Опять что-то задумала, – решил Юрген. – Надеюсь, это касается Ордена, а не нас».
Клима аккуратно сложила бумаги в ящик и громко позвала:
- Эй, Хавес!
Дверь почти сразу же открылась, и в кабинет заглянул высокий широкоплечий юноша со светлыми волосами и нагловатым лицом.
- Да, моя обда? – он произнес это таким тоном, что Юрген ощутил себя ввалившимся в чужую спальню.
Клима и глазом не моргнула.
- Сбегай за Зарином, скажи, у меня к нему дело. И пусть не мешкает!
Юноша разом сник, всем видом выражая разочарованное «а разве я для твоих дел не подойду?!», но перечить не стал и, кивнув, скрылся.
- Ты всегда говоришь с подданными таким суровым тоном? – полюбопытствовал Юра.
- Когда они этого заслуживают, – пожала плечами Клима. Поразмыслила немного и добавила: – А сейчас этого заслуживает весь Принамкский край.
- Значит, всегда, – сделал вывод сильф и сладко потянулся. – А вот наш Амадим со всеми ласково говорит, проникновенно так.
- Особенно с моим послом, как я вижу, – елейным тоном прибавила Клима.
- С Ристинкой? – удивился Юра.
- Да, – обда прищурилась и переплела пальцы. – По саду водит, драгоценности дарит, наряды, обсуждает с ней новинки вашей поэзии. И требует ее столь же рьяно, как я – тебя.
- Я не знал, – смутился Юрген. – Но поинтересуюсь.
- В письме про это не пиши, – небрежно распорядилась Клима, отхлебывая ромашковый отвар. – Через неделю Ристя снова полетит к вам, сопроводишь ее и на месте разберешься. Мне нужно знать, какие чувства питает ваш Верховный к моему послу.
Юра ощутил себя неуютно, будто обзавелся вторым комплектом начальства.
- Тебе не кажется, что ты не имеешь права мною командовать?
Клима изобразила на лице такое искреннее изумление, что Юрген бы поверил, не будь он знаком с притворщиком-Липкой.
- А разве я что-то приказала? Лишь дружеская просьба утолить мое маленькое любопытство. Странное ведь дело: я отправляю Ристинку заниматься политикой, выплачиваю ей казенное жалование, на вес золота покупаю ткани для нарядов, а она там говорит о поэзии и принимает в дар побрякушки.
- Клима, – в полушутку погрозил пальцем Юрген, – я ведь не об тучу стукнутый! Скажи прямо, ты хочешь, чтобы Амадим увлекся Ристей, или всеми силами намерена этого избежать?
Клима рассмеялась и погрозила в ответ.
- Вот ты сперва узнай, как оно на самом деле, а там посмотрим.
Сильф понял, почему она не хочет говорить.
- Ты то ли слишком плохо, то ли слишком хорошо думаешь о тайной канцелярии! Использовать Верховного в своих целях никто не станет. И если ему, например, понравилась Ристя, то в угоду тебе заставлять его охладеть к ней не посмеют.
- Если бы это было так, как ты говоришь, – ухмыльнулась Клима, – ты не упомянул бы о моей невинной просьбе в отчете для начальства.
- Я не упоминал!
- Упомянешь. И я, друг мой, не вправе тебе запретить.
- Что я слышу! Злокозненная, как выражается Тенька, обда запросто называет меня другом!
- Способствую твоему взлету по службе. Мне выгодно иметь такого посла от сильфов, как ты.
- Которого можно обмануть и подставить?
- Который на меня за это не обидится, – Клима лукаво прищурила свои черные глаза. – И при случае проделает то же со мной.
- Тебя подставишь! – с нескрываемой досадой отметил Юрген и налил себе еще ромашкового отвара.
Зарин вошел без стука. Наверное, он уже успел лечь спать, и Хавес поднял его с постели: из-под куртки выглядывал край нижней сорочки, да и в целом вид у Зарина был заспанный и взъерошенный. Впрочем, как и у всех в Кайнисе. Еще здороваясь с хмурым, осунувшимся Герой и непрерывно зевающим Тенькой, Юрген успел понять, какое это тяжкое и утомительное дело – война.
Зарин приветственно, со своим обычным достоинством кивнул сильфу и выжидательно посмотрел на обду. Юра знал, что Климин сводный брат влюблен в нее, но почему-то в присутствии Зарина, в отличие от Хавеса, не возникало скользкое и двоякое ощущение неловкости.
С Зарином Клима говорила мягче, но все равно властно.
- Выспись хорошенько в эту ночь, а рано утром возьми у Гульки пару досколетчиков потолковее и летите в Фирондо. Там найдешь сударыню Налину или Эдамора Карея. Пусть кто-нибудь из них сопроводит тебя в Рыжую крепость и поможет найти дочь человека, который подарил Эдамору Карею вот этот портретик, – она взяла со стола упомянутый и протянула Зарину. – Привезешь эту дочь ко мне. Потрать сколько угодно времени, даже если старушка откажется лететь на доске, купишь лошадей и повозку. Скажешь, что обда хочет расспросить ее о внуке. Думаю, она не откажет.
Юрген слушал эти указания жадно, но все равно ничего не понял. Зарин, судя по всему, понял больше, но тоже остался недоволен.
- Сколько времени может занять моя поездка?
- От пары недель до пары месяцев, – пожала плечами Клима.
Юрген подумал, что этот властный тон просто вошел у Климы в привычку, стал частью нее, и обда не замечает его даже в разговорах с близкими.
- Разве у тебя нет других доверенных гонцов? – нахмурился Зарин. – Я не хотел бы надолго оставлять с одним лишь Хавесом. Тебе нужна хорошая охрана.
Клима усмехнулась уголками губ, а черные глаза были по-прежнему холодными и колючими.
- Тем больше причин для тебя обернуться быстрее. Есть дела, Зарин, которые я не могу доверить даже самым лучшим гонцам.