Работать приходилось даже с заключенными. Побывав в такой компании, уже никого и ничего не боишься. О себе Ельцин не без удовольствия скажет: «Вообще мой стиль работы назвали жестким. И это правда». Стройка приучала и к спиртному, и к привычке объясняться исключительно матом.
От горячительных напитков Ельцин не отказывался, а матом практически не ругался. Он — может быть, единственный во всей высшей номенклатуре — на дух не переносил матерщины. И ко всем, кроме самых близких людей, обращался исключительно на «вы». Это сохранится и когда он станет хозяином Кремля.
Некоторые опытные чиновники с удивлением отметят, что атмосфера в кремлевских апартаментах при «свердловском медведе» стала куда интеллигентнее, чем прежде. Хотя, скажем, в горбачевском окружении было немало интеллектуалов, но тон задает все-таки руководитель…
Ельцин быстро поднимался по служебной лестнице — начальник участка, главный инженер управления, начальник управления. Управляющий трестом, по его словам, попался злой, упрямый, самодур, иногда только что до драки дело не доходило. Ельцин мрачно предупредил начальника: «Имейте в виду, если вы сделаете хоть малейшее движение, у меня реакция быстрее — я все равно успею ударить первым».
От многих неприятностей молодого Ельцина спасал второй секретарь Свердловского горкома Федор Морщаков. Борис Николаевич надолго сохранит к нему благодарное чувство. Именно Морщакова Ельцин назначит первым управляющим делами президента России — до того, как присмотрит на эту должность якутского мэра Павла Бородина.
На строительной площадке Ельцина приметил человек, который сыграет в его судьбе ключевую роль, — один из самых заметных партийных работников Свердловска Яков Петрович Рябов.
Он вырос на Урале, работал на оборонном заводе, в тридцать с небольшим стал секретарем райкома и стремительно делал себе карьеру. Когда они с Ельциным познакомились, Рябов занимал пост второго секретаря Свердловского обкома, причем был самым молодым — коллеги были его старше на двадцать лет.
Первый секретарь — Константин Кузьмич Николаев — часто болел и многие заботы с видимым удовольствием передоверял энергичному второму.
В судьбах Рябова и Ельцина много общего. Родители Рябова приехали на Урал в 1930 году строить Уралмаш, отец — плотник, мать — штукатур. Яков — девятый ребенок в семье.
Рябов рассказывал мне:
— Сначала мы жили в землянке, потом в бараке. Когда построили барак с коридорной системой — это уже нам показалось сказочным житьем…
Рябов после техникума работал на Уральском турбомоторном заводе, делал танковые двигатели. Энергичный, умеющий ладить с людьми молодой начальник цеха быстро выдвинулся на партийную работу.
В качестве второго секретаря обкома Рябов курировал промышленность и строительство. Всех толковых строителей знал сам. Яков Петрович объяснял:
— Где бы ты ни работал, у тебя под рукой должны быть подготовленные кадры, когорта, на кого ты можешь опираться и кем можешь заменить слабого работника. Не станешь заниматься кадрами, много глупостей наделаешь…
Так он обратил внимание на Бориса Ельцина. В 1963 году в области создали комбинат крупнопанельного домостроения, главным инженером поставили Ельцина, а вскоре он стал директором. Рябов очень симпатизировал настырному и упрямому строителю. Ельцин мало говорил и много делал; он знал, что от выполнения плана зависит репутация области, и не подводил начальство.
Рябов повсюду вел за собой Ельцина, спасая его в тяжелых ситуациях.
В 1966 году по итогам пятилетки Ельцина представили к ордену Ленина. Руководство области вылетело в Москву на XXIII съезд КПСС, и вдруг телеграмма из Свердловска: ночью рухнул почти готовый пятиэтажный крупнопанельный дом, построенный домостроительным комбинатом Ельцина. Первый секретарь Свердловского обкома тут же приказывает отозвать наградные документы Ельцина. Остальные согласны. Рябов говорит:
— Не надо торопиться. Поручите мне как второму секретарю обкома разобраться.
Комиссия, в которую вошли строители, проектировщики и представители прокуратуры, вскоре доложила Рябову: фундамент клали зимой, и он не успел схватиться, а весной оттаял и «пополз», в результате дом рухнул. Но фундамент клал другой строительный трест, Ельцин не виноват. Рябов добился, чтобы Ельцин все-таки получил награду. Не орден Ленина, конечно, а «Знак Почета».