— Гера, ты меня иногда поражаешь! Или до сих пор не заметил, что наша дорогая обда действует исключительно методом недосказанности между всеми вообще и прекрасно себя при этом чувствует.
— Я — не обда, — Гера был тверд. — И ты тоже. И Выля. Она мне почти как сестра, между прочим. Тенька, я настаиваю.
— Сам ее потом утешать будешь, — посулил вед.
…И вот, Тенька с Вылей стояли в коридоре совершенно одни, и между ними повисла многообещающая тишина. Делать вроде бы уже было нечего, но что-нибудь сотворить хотелось. Точнее, вытворить.
— Тенька, — робко позвала Выля.
— М-м-м? — вед видел по глазам, чего она хочет, и вел по этому поводу с самим собой ожесточенную аргументированную полемику.
"Целовать — не целовать…"
— А какое у тебя полное имя?
"С одной стороны — девушка и впрямь красивая. Сама хочет".
— Артений. Артений Мавьяр, если с фамилией.
"С другой — это будет свинством по отношению к ней. И с Герой потом объясняться неохота".
— Красиво… А семья у тебя есть?
"С третьей — не будь у меня дара читать по глазам, поцеловал непременно бы, наплевав на Геру".
— Сестра. Больше никого.
"С четвертой — дар все-таки есть, что накладывает совсем не интересненькие обязательства".
— Родная, да? У меня отец и мать, сады держат.
"С пятой… Да сколько ж их, этих сторон-то? Невольно вспоминается аксиома гладкого шара, согласно которой каждая точка шара смотрит в определенную сторону, отличную от остальных, а число этих точек стремится к бесконечности".
— Да какая там родная… Я и сам толком не знаю, кем она мне приходится. Очень интересненько там получилось… В общем, чтобы не путаться, я зову ее сестрой, а она меня — братом.
"И чего она так смотрит… Забыла что ли, как я по глазам ловко читаю? Словно нарочно. И придвигается… Вот же коварное создание! А я еще потом и виноват окажусь".
— Тенька… А… а у тебя невеста есть?
— Нету.
"Не врать же ей, в самом деле?!"
Пунцовая надпись на белом мраморе, влюбленные карие глаза напротив мечущихся светло-ореховых. И тихо так, что слышна музыка, под которую танцуют пылинки в солнечных лучах.
Она не смеет обнять, только тянется губами, разведя опущенные руки немного в стороны, будто надеется, что сейчас на их месте вырастут пресловутые крылья любви. Она не становится на цыпочки, даже чуть съеживается, чтобы стать ниже — ведь они совершенно одного роста.
И он, не выдержав, обнимает первым, больше не глядя в глаза, вообще никуда не глядя, зажмурившись, чувствуя только обветренные в полетах губы и мягкий изгиб талии под горчично-желтой тканью рубашки.
Она прижимается к нему, тоже смыкая веки, и мир на краткие мгновения исчезает вовсе: никаких надписей, войны, обд и прочей чепухи, только губы, касания и робкая чистота — истинная для нее и немного виноватая для него…
Гера ворвался в этот потаенный мирок, словно чугунная гиря на полку с фарфором. Тенька и Выля одновременно отпрыгнули друг от друга: Выля пунцовая, как та надпись, Тенька — побледневший, воображая, чего сейчас с ним сделает Гера. Нельзя сказать, что колдун не мог за себя постоять или сильно испугался, но момент вышел и правда неловкий, да и Гера будет совершенно прав, если решит надавать товарищу по шее. Все-таки не стоило целовать…
Но Гера, казалось, даже не заметил, что творится у него перед носом. Он тяжело дышал, и Тенька подумал, что друг наверняка в очередной раз мчался через весь Институт. Интересненько, какова причина теперь?
— Беда! — выпалил Гера, и глаза его были при этом страшные. — Кто-нибудь видел Климу?!
— Здесь ее точно нет, — язвительно проворчала Выля, поправляя косу.
— Катастрофа, — шепотом выдохнул Гера. — Надо срочно ее найти и сказать!
— Что сказать-то? — практично уточнил Тенька.
— Все пропало!
— Перестань паниковать и объясни толком. По твоему виду можно подумать, что о ней ваши наставники узнали.
— Так и есть!
Выля ахнула. Ей внезапно сделалось дурно от страха, и она молча прислонилась спиной к стене, сама едва чувствуя, что сползает на пол. Узнали… Все пропало! В эту самую минуту рассыпается прахом все, на что она положила больше трети своей жизни.
— Причина вывода? — уточнил Тенька. Он отнесся к известию спокойней. Во-первых, знал, что Гера часто склонен драматизировать, а во-вторых, не считал подобное развитие событий крахом всего.
— Я только что видел, как наставница полетов выспрашивала у девчонок с девятого года, где носит Климу, — Гера присел на корточки рядом с Вылей и послал веду грозный взгляд. Мол, сейчас не место и не время, но разборки не миновать!