— А мне тебя честным назвать после всего, что ты творил?! Ты оставил обду, когда она впервые по-настоящему нуждалась в ком-то из нас, ты заришься на Вылю, точно желаешь потоптать ее, как петух клушу… А Выля не такая! Наши институтские девицы вообще не такие, как у вас в дремучем ведском захолустье!..
Выля ахнула и густо покраснела, Ристинка присвистнула.
— А ну не смей говорить так о Выле, тем более, в ее присутствии, — Тенька не орал, но на шее у него ходили желваки. — В нашем, как ты выразился, дремучем ведском захолустье, не принято топтать девиц без разбору. Выля не такая, я тоже — не такой, и мы сами разберемся, без твоей помощи и медвежьего чувства такта.
Ристинка хихикнула. Гера грозно покосился в ее сторону, и на мешках снова стало тихо.
— Вижу я, как вы разбираетесь! Ты ее зажимаешь по углам, а она и рада! Потому что не знает…
— Гера, мы и правда сами разберемся, — несчастным голосом проговорила Выля.
— Гера у нас за торжество правды над здравым смыслом, — ерничал колдун. — Великий защитник кур от петухов, любитель орать на дождевые тучи, когда по его мнению, не на всех льет поровну, и…
— Тенька, если ты сейчас не заткнешься, я наплюю на все колдовство мира и врежу тебе в нос!
Гера был выше щуплого от природы веда головы на полторы, а из его кулака можно было сложить три Тенькиных. Но веду было все равно — по крайней мере, так выглядело со стороны.
— Да плюй, сколько хочешь, но пока колдовство есть, нос мой будет оставаться целым, а наш спор — бессмысленным. Мы должны придумать, как вызволить Климу…
— После того, как ты ее предал!
— …Как вызволить Климу без потерь, — с нажимом закончил Тенька.
— Без потерь мы ее уже не вызволим, — отрезал Гера, находя в себе силы правильно расставить приоритеты и отложить решение дел сердечных до лучших времен. — Надо объявлять общий сбор и брать числом, напролом идти к директору. Называя вещи своими именами — развязывать в Институте войну.
— И это мне говорит человек с зачатками стратегического таланта! Никакой войны мы устраивать не будем…
— Послушай, Тенька, наша дружба сейчас даже на волоске не висит, а…
— Гера, — Выля встала с мешков и подошла к юношам, вступая в разговор, — Я не думаю, что Клима хотела бы такого. Она даже за надписи ругалась, а что скажет, если мы начнем воевать здесь? Ведь в войне будут жертвы, а Клима обещала всем безопасность в стенах Института.
И вед, и Гера, осекшись, уставились на "левую руку". Выля нечасто говорила стоящие вещи, предпочитая отмалчиваться. Но уж если скажет…
— И что ты предлагаешь? — ровным голосом осведомился Гера. "Бить морду" Выле он, естественно, не собирался. Но и сразу соглашаться причин не видел.
— Я предлага… — Выля на мгновение смутилась, но взяла себя в руки и продолжила: — Я предлагаю для начала отправить Теньку на разведку. Пусть вызнает, что с Климой, где ее держат, какие планы есть на ее счет.
— Этого предателя — на разведку?!
— Тенька не предатель! Что ему еще было делать?
— Не предатель?! Думаешь, я не видел, чем вы занимались под надписью? Думаешь, я не знаю, что Тенька…
— Это не имеет отношения к делу, — Выля снова начала краснеть.
— И правда, Гера, не надо снова переходить на личности!
— А ты вообще молчи, ведское отродье!
— Перестань меня так называть, презренный орденец!
— Да замолчите вы, оба! — заорала Выля. Юноши снова удивленно уставились на нее. — Еще я хотела сказать, что никто из наших ничего знать не должен.
— А если директор открыто объявит о поимке обды? — покачал головой Гера.
— Мы не можем знать это наверняка, — пробормотал Тенька.
— Вот поэтому и надо организовать разведку! — подытожила Выля.
…Символ обды на Климиной коже засветился зеленым и пропал. По кабинету директора разнесся вздох. Но еще раньше заголосила сама Клима:
— А-а-а, что это? Уберите, уберите с меня эту гадость, это же колдовство, проклятое ведское колдовство!
Она так яростно замахала рукой, что остатки изумрудного сияния слетели с кожи крохотными капельками и попали на лоб наставницы дипломатических искусств. Та брезгливо стерла растаявшие уже крупинки света и велела:
— Прекрати паясничать, Ченара. Твои уловки здесь неуместны. Умей достойно проигрывать.
— Какое "проигрывать"? — стенала Клима. — Господа, умоляю, объясните, что происходит? Во мне живет какая-то зараза? Это можно вылечить? Ах, нет, не могу, мне слишком страшно!