— Юрка! Ты чего, решил нарочно протереть свой наряд до дыр? — это в комнату без стука ворвалась неунывающая Рафуша в роскошном изумрудно-зеленом платье.
— Уже одеваюсь, — безразлично вздохнул Юра.
— Гы! Какая многоярусная хламида! — восхитилась Рафуша, помогая брату стащить привычную рубашку на «змейке». Пока еще там Юрка негнущимися пальцами ее расстегнет… — Я тоже, когда буду жениться, такую надену?
— Нет.
— Почему?!
— Потому что ты никогда не будешь женихом. Невестам полагаются длинные небесно-синие платья и белые ленточки.
Рафуша с притворным сожалением вздохнула и потянула его за штаны.
— Отстань, сам переоденусь.
— Вижу я, как ты сам переодеваешься! Гы-гы! Целый час уже. Меня мама с папой послали тебя поторопить, доски уже скреплены и бьют копытом!
— Где ты только этих человеческих выражений нахваталась?
— От тебя! — тут же заявила сестренка.
Обычная доска, даже самая большая, не превышала по площади двух с половиной метров. Этого для свадебного кортежа явно недостаточно. Поэтому несколько досок скрепляли специальным держателем и ставили на них сиденья, чтоб стоя не лететь. В Ордене о подобных свойствах досок, конечно, не знали. Самые лучшие изобретения сильфы всегда приберегали для себя.
Кое-как, не без помощи Рафуши, Юрген переоделся. Страшно не было, только муторно, противно и до жути безнадежно.
— Ну что, идем? — подпрыгивала от нетерпения дорогая сестренка. Раферия не видела в свадьбе ничего плохого и решительно не могла понять, почему старший брат так убивается.
— Подожди, — Юргена вдруг посетила поистине гениальная идея. Маячивший на жизненном горизонте призрак первой брачной ночи с самого утра его немного беспокоил. Вдруг невеста действительно окажется страшной, как крокозябра? Теперь выход был найден.
Юра подошел к шкафу с книгами, отодвинул секретную панельку и достал из неглубокой ниши маленький мутноватый пузырек без этикетки. Запихнул его в складки церемониального одеяния и направился к двери.
— Ты что, задумал отравиться? — опешила Рафуша, хвостиком семеня следом. — Или невесту отравить?
— Усыпить, — мрачно поправил Юрген и быстро добавил: — Родителям не говори.
— Понимаю, не маленькая, — важно прищурилась Рафуша.
— Ничего ты не понимаешь, — с досадой прошептал Юра, кидая последний взгляд на измятое одеяло и навсегда прощаясь с вольной холостяцкой жизнью.
Все свадьбы по традиции играли в главном саду, у дворца верховного. Испокон веков там стояли специальные венчальные беседки — круглые монументальные сооружения без крыши. Иллюзию стен создавали белые, лоснящиеся эмалью колонны, по которым каждое лето взбирались стебельки повители, словно устраивая медленное, но непрерывное состязание: который из ростков быстрее взберется на самый верх? Но колонны были высокие, толстые, повитель всходила лишь во второй половине июня, а потому к зиме беседки обычно оказывались увиты лишь на две трети.
Юргену хотелось не любоваться идеально гладкой эмалированной поверхностью венчальной колонны, а размозжить об нее голову. Желательно, свою, но и невестина сойдет. Где же ее смерчи носят, крокозябру эдакую?! Скорее бы уже с этим покончить, мочи нет ожидать!
Невеста запаздывала. Уже прибыли и жених с родителями, и сильфида-венчательница, которая должна будет узаконить брак перед всеблагими Небесами. Гостей, вопреки традициям, не было. Странная намечалась свадьба, скомканная и невеселая. Юрген покачал головой. Он обязательно должен выяснить, что к чему. Очнулось и подняло из пепла безнадежности всклокоченную голову профессиональное любопытство. Жизнь как-то незаметно переставала казаться хуже небытия.
Где-то над горизонтом раскатисто забабахало, словно Небеса ненароком просыпали мешок-другой чугунных горошин. Испуганно зачирикали яркие маленькие птички, что сновали здесь повсеместно.
— Может, ее молнией шибанет? — с безумной надеждой пробормотал Юра себе под нос. Юноша окинул усталым взором беседку и наткнулся на высокий маленький столик у противоположной колонны. Там стояли два непрозрачных бокала, в которые венчательница только что плеснула из хрустального кувшина что-то белое и густое. Небесное молоко! Строго раз в семнадцать лет специально обученные сильфы на быстрых и надежных досках поднимаются в небо и доят облака. Притом не абы какие, а самые белоснежные и пушистые с виду. Полученную священную жидкость разливают по прозрачным бутылям и дают только молодоженам в день свадьбы и младенцам в день рождения. Говорят, это приносит какую-то пользу. Но Юрген, охваченный азартом, видел сейчас в небесном молоке лишь одно полезное свойство.