— Для меня нет ничего невозможного, — Клима сказала это негромко и почти совсем без выражения, но от ее голоса все присутствующие, даже Ристинка в своем углу, потрясенно оцепенели. Гера поежился и ссутулил плечи, словно хотел поклониться до земли, но из последних сил сдержался.
А Тенька открыл для себя еще одну черту непростого Климиного характера. Обда могла советоваться, спорить, пререкаться, иногда идти на мнимые уступки, но решение всегда принимала сама, не считаясь при этом даже с самыми близкими. И если окружающие в уговорах перегнут палку — давила своим властным величием. Неприятная черта, но чем-то полезная.
— Наставников этой ночью в Институте будет совсем мало, — говорила между тем Клима, — Почти половина всегда тут не ночует, а еще некоторая часть уедет с младшегодками в Гарлей и будет отсутствовать минимум три дня. Кстати, надо наших предупредить, чтобы под любыми предлогами остались. И вообще, всех за сегодня известить. Выля, Гера, передайте это по вашим цепочкам. Быстро.
— Как ты узнала, что они едут на границу? — осведомился Гера. — Это ведь традиционно держится в секрете.
— Подслушала. Ристя, твоя явка на собрание обязательна, иначе выдам Ордену.
— Это жестоко, — отметил вед.
— Тебя не спросила, — зло бросила Клима, и Тенька понял, что сейчас под руку обде лучше не лезть.
— Ты скажи, как тебя с уроков отпрашивать? — уточнила Выля.
— Соври что-нибудь. К примеру, я так испугалась грядущей контрольной по полетам, что заперлась в мастерской и пытаюсь совершить невозможное: учу дрова летать.
— У вас еще и контрольная на носу? — схватился за голову Гера. Абсурдность Климиной затеи в его понимании не просто зашкалила, а улетела в неведомые звездные просторы, к иным мирам, куда так стремился Тенька.
— Какие еще дрова? — удивилась Ристинка. — Вас на летном нелепице учат.
— Мы так доски называем, особенно никудышные, — пояснила Выля. — Свою прежнюю доску Клима сломала, а та, которую ей выдали взамен, вообще нелетучая. Если к контрольной наша обда чего-нибудь не придумает, ее вполне могут выпереть из Института.
— Интересненько выйдет, — заметил Тенька. — И незаконные общества создавала, и интриги плела, с ведами и политическими преступниками в нашем с Ристей лице якшалась, а выгнали в итоге за неуспеваемость! Забавное место — ваш орденский Институт. А могу я на эту доску взглянуть? Может, наколдую чего. Я, конечно, не сильф, но однажды нечаянно поднял в воздух свою сестру — дурища так вопила, что в итоге была уронена с метровой высоты. Хотя теоретически могла и выше взлететь…
— Смотри, — пожала плечами Клима. — Я занесу. Или Выля, если у меня времени не будет…
— Не тревожься, — рассмеялась одногодница. — Сама уж о твоей доске позабочусь. Ты ж у нас обда, не властительское это дело — доски друзьям на починку таскать. Тебе бы все интриги плести.
— Если б ты еще свои обязанности так хорошо понимала… — равнодушно бросила Клима. — Все, нечего мешкать. Гера, Выля — на уроки и всех оповещать, Ристя — готовься к собранию, хотя бы морально, Тенька — просто готовься. Я за вами зайду или пришлю кого-нибудь.
Клима задумчиво переступила с ноги на ногу у кабинета институтского секретаря и нервно почесала длинный нос. Ей требовалось выманить секретаря наружу, но совершенно не следовало попадаться ему на глаза. Будь сейчас перемена — словила бы первую попавшуюся младшегодку и попросила передать, что директор проводит срочное совещание, и всем важным персонам надо прийти. Но сейчас урок, младшегодки в классах, а старших с известиями не посылают — не принято. Надо придумать что-то другое, не ждать же еще полчаса. Клима прильнула к щелке между дверью и косяком, чуть слышно кашлянула и скороговоркой пропищала:
— Помогите-спасите, там девочка покалечилась, скорее, она умрет сейчас, на лестнице, совсем!
И рванула прятаться за угол. Лестница в другой стороне, до нее минута шагом, полминуты — бегом, значит, времени мало, но должно хватить. Дверь кабинета хлопнула — секретарь выглянул наружу.
— Эй, кто здесь? Что за шутки?
Пауза. Прислушивается, думает. Покалеченная девочка на лестнице — это серьезно, особенно если правда. Лучше сходить, проверить — ноги не отсохнут, даже наоборот, разомнутся, а совесть будет чиста. А кабинет на какую-то минуту запирать, да еще посреди урока — позорная паранойя.
Клима дождалась, пока секретарь скроется за поворотом (да здравствуют кривые институтские коридоры!), потом торопливо добежала до кабинета и зашла внутрь. К счастью, секретарь был не только благородным и совестливым человеком, но еще и аккуратным — стопки листов и бланков на столе лежали если не в идеальном, то во вполне приятном глазу порядке. Ага, вот и орденские бумаги, с гербами, печатями и золотым тиснением. Климе нужна всего одна такая, а еще разорванный конверт из мусорной корзины, их лишь в Мавин-Тэлэе делают. Секретарь сможет заметить пропажу, только если пересчитает все гербовые листы и заглянет под стол, в корзину. И это при условии, что он помнит, как, чего и сколько было раньше. Еще и полминуты не прошло, а обда уже выскользнула из кабинета и побежала прочь, пряча в рукаве заветные бумажки.