— Сейчас не время и не место это обсуждать, — отрезала Клима. — А честным путем в наши времена можно добиться не власти, а низложения.
— Ты не права! Честность — вот высшая добродетель. Только честный может зваться Человеком. Только искренние преодолеют преграды на своем пути!
— А лживые сумеют их избежать. Гера, или ты идешь со мной, или я сменю тебя на Вылю. Она трусиха, но дурацких разговоров не заводит.
— Мы вернемся к этой теме, — твердо посулил Гера.
— Угу, — отмахнулась Клима, высвобождаясь из его ослабевшего захвата и продолжая путь.
— Слово обды?
— По мелочам не клянусь!..
Если летное поле только начало свое падение в сумерки, то сад за счет теней от ветвистых деревьев погрузился в темноту куда глубже. Ветер трепал зеленые листья, насвистывая колыбельные закрывающимся бутонам цветов. Красная сирень уже понемногу осыпалась, но конец ее поры был пока неблизким. Над садом витал сонный покой, припорошенный таинственностью. Вся институтская суета казалась здесь пустым фарсом, а переполненный коридор — душной клеткой посреди хмельного карнавала. Клима быстро шла, укрываясь тенями и избегая дорожек.
— Может, теперь ты объяснишь, зачем мы тут? — раздраженно шепнул Гера.
— Нужно обмануть одного глупого человека, — буднично ответила Клима. — Ты чего остановился?
— А ты правда не понимаешь?!
— Не ори, еще услышит кто. Я лишь попыталась последовать твоему совету. И вот, что получилось.
Гера едва дара речи не лишился.
— К-когда я советовал тебе обманывать людей, тем более, глупых?
— Меньше минуты назад, посреди коридора, ты велел, чтобы я прекратила врать. Вот я и сказала тебе правду — назвала вещи своими именами. Я могла толкнуть речь, мол, на тебя возлагается ответственная миссия оказать помощь своей любимой обде в организации предстоящего собрания, потребуются все твои смекалка, выдержка, опыт, хитроумие и стратегическое мышление. Но мы знакомы давно и хорошо, поэтому я говорю, как есть: надо обмануть глупца. Ну, много тебе проку с моей правды?
— Вечно ты все искажаешь! — возмутился Гера.
— Ничего подобного, просто ты сам не понимаешь, о чем просишь.
— Клима, я осознаю, что порой без обмана нельзя, — сдался Гера, — но ты бы могла врать поменьше.
— И усложнять без того непростую жизнь? Вот еще. Жаль, дождя давно не было…
— При чем тут дождь?
— Надо замаскироваться, — Клима задумчиво огляделась по сторонам, поковыряла носком ботинка сухие катышки садовой земли и уверенно направилась в сторону фонтана.
— От кого? Зачем? Ты объяснишь, наконец, кого мы будем обманывать, и что требуется от меня?
Клима сбавила шаг, оглянулась и посмотрела на Геру в упор. От холодного пронзительного взгляда блестящих черных глаз юноше стало малость не по себе.
— Ты всегда так забавно возмущаешься, — сказала она без тени умиления. — Когда я тебя подводила или подставляла? Когда мои планы не срабатывали?
Гера постарался вспомнить, но не смог.
— Никогда, — выдавил он, ощущая непонятный стыд.
— Тогда почему ты постоянно во мне сомневаешься? — Клима спросила это резким повелительным тоном, у ее спутника мурашки пробежали по спине. Обда, пожалуй, была единственным человеком, перед которым Гера порой, невзирая на всю силу и достоинство, желал упасть ниц и молить о прощении. В такие минуты, как теперь, он с трудом сдерживался.
Клима не стала окончательно ломать его и первой отвела взгляд. Гера порой ловил себя на мысли, что когда-нибудь она будет смотреть до конца. И в глубине души боялся. По этой же причине Клима, при всех ее многочисленных недостатках, мнилась юноше натурой благородной. Иметь такую власть над собственными друзьями и ни разу не унизить их сумеет не всякий. Хотя иногда в голове проскакивала злая мыслишка, что Клима просто слишком хорошо его знает и давно просчитала, каков будет результат, если она перегнет палку.
Обда тем временем молча продолжила путь, и вскоре они вышли к фонтану, уже выключенному на ночь. Клима выплеснула из бассейна немного воды на иссушенную жарой землю и замешала вязкую грязь.
— Нарви листьев с розового куста, — попросила она Геру. — Сейчас я сделаю из тебя настоящего лесного духа. В таком виде ты проберешься под окно первого этажа, восемнадцатое от калитки, я покажу. Дождешься, когда я скажу условную фразу, а потом…
Вскоре Геру было не узнать. Он разделся до пояса и вымазал грязью все открытые участки тела, налепив побольше листочков на лицо и грудь. На его взлохмаченные светлые волосы Клима нахлобучила кое-как сплетенный венок из веток. В таком виде Гера пришел под указанное окно, сел на корточки, чтобы его не обнаружили раньше времени, и обратился в слух. Требовалось не пропустить, когда Клима скажет условную фразу: «осыпается к середине лета красная сирень». В комнате за окном жил помощник сторожа, человек недалекий и суеверный. Про таких говорят: верит и в наши высшие силы, и в сильфийские Небеса, и в крокозябр с лесными духами.