Гера услышал стук в дверь и торопливые шаги хозяина. Затем скрип петель и заискивающий Климин голос:
— Доброго вечера, господин помощник сторожа. Тебе велели гостинчик передать.
— Какой? От кого?
— Дозволь войти, разговор не для порога.
Дверь хлопнула о косяк, помощник сторожа и его посетительница прошли вглубь комнаты и остановились у стола, рядом с распахнутым по жаре окном.
— Выкладывай быстрее, чего у тебя, — помощник сторожа говорил нервно, с раздражением. Гера решил — у него выдался не самый легкий день.
— Сегодня, когда я была на ужине… Знаешь, какое нынче мясо вкусное подали к столу? Моя мачеха уж на что мастерица, а даже у нее такого не получалось…
— Ты ввалилась ко мне, чтобы это сообщить? — перебил помощник сторожа.
— Нет, совсем нет, просто к слову пришлось. Подходит ко мне госпожа главная повариха и говорит… Ах, сегодня на ней такой передник был — одни белые кружева! Как не замарался — понять не могу. Но…
— Ближе к делу, иначе выставлю за дверь!
— Ох, господин помощник, такой разговор деликатный… Право, как и начать не знаю. Гостинчик-то мой на словах, но уж важен — не обессудь…
Гера почувствовал, что слабо улавливает нить беседы. Клима городила кучу ничего не значащих фраз, часто повторяя одно и тоже. Пользы от речи было не больше, чем от простого молчания. Слова лились бесконечным потоком, притом казалось, что вот-вот ораторша приблизится к сути. Но этого не происходило. Казалось бы, такое долгое предисловие должно раздразнить любопытство слушателя. Тем не менее, и Гера, и помощник сторожа втайне жаждали того момента, когда Клима наконец-то замолчит. А скажет она то, ради чего пришла, или нет — дело десятое.
— …И тогда я вспомнила, что осыпается к середине лета красная сирень, но потом…
Юноша подскочил, едва не ударившись головой о выступающий подоконник. Сонная одурь, вызванная речью обды, слетела, как ветер с поверхности доски. Гера выпучил глаза, выставил вперед вымазанные грязью и облепленные листьями руки, поднялся во весь рост, появляясь в оконном проеме.
Он увидел скромно обставленную, но хорошо освещенную комнату, Климину спину и лицо помощника. При виде Геры оно побелело и вытянулось.
— А… а… а-а-а, — прохрипел помощник сторожа, очумело тыча пальцем в окно. — Что за шутки? Сгинь, изыди-и-и!
Клима обернулась.
— Что такое, господин? — непонимающе спросила она.
— Там… на улице… ты разве не видишь эту рожу?
— Какую рожу? За окном никого нет.
Гере на миг стало не по себе. Клима совершенно спокойным отсутствующим взглядом смотрела сквозь него. У юноши закралась дурацкая мысль, будто он и вправду стал невидимкой. Или в нем образовалась сквозная дыра, через которую видны кусты позади.
Помощник сторожа тоже глянул на Климу и бессознательным жестом схватился за сердце.
— Духи леса услышали тебя, смертный, — страшным шепотом провыл Гера. — Ты избран высшими силами Принамкского края и сильфийскими Небесами. Приходи в лес этой ночью, едва сгустится темнота, и исполни предначертанное. У-о-у-у-у!
— Неужели ты не слышишь этот жуткий вой? — невнятно вопросил помощник сторожа, дрожащей рукой хватая Климу за плечо.
— В лесу волки выли на прошлой неделе, когда полнолуние было. А сейчас вроде тихо.
— Приходи-и-и, приходи-и-и, — стенал Гера на разные лады. — Не придешь в лес этой ночью — худо будет, у-у-у!
— Ой, господин помощник, гляди, какой паучище по стене ползет! — Клима дернула собеседника за полу рубашки, вынуждая его отвернуться от окна и посмотреть в другую сторону.
Гера, сообразив, быстро присел, исчезая из поля зрения, и ползком скрылся в дальних кустах.
— Где? — помощник шарил безумными от страха глазами по стене, но ничего не видел.
— За шкаф уполз. А такой здоровый был, высшими силами и лесными духами клянусь!
Помощник снова посмотрел на окно, но там, разумеется, уже было пусто.
— Ты, девочка, как там тебя, иди, иди. Не до гостинцев сейчас…
Клима не заставила долго себя упрашивать.
Когда Гера вошел на чердак, Ристя разинула рот и села, где стояла, а Тенька подавился пирожком.