Лейша медленно кивнула.
— Я верю твоим обещаниям. А чего ты хочешь взамен? Вряд ли обда бесплатно станет раздавать всем подряд защиту и высокие посты.
— Взамен ты поклянешься мне служить. А когда я открыто заявлю о себе — поддержишь. Еще ты должна будешь найти двух новых и надежных членов для нашей организации, чтобы она росла и процветала.
— Это все?
— Да.
— Тогда я согласна. Каким образом мне клясться?
— Дай руку…
Клима вновь обнажила кинжал и быстро процарапала на тыльной стороне ладони Лейши символ обды. Затем легко прикоснулась к кровоточащей ранке губами. Порез осветился золотистой зеленью и медленно пропал, не оставив следа.
— Я теперь тоже смогу резать себя без последствий? — уточнила Лейша.
— Нет. И я второй раз с тобой такого не проделаю. Проверено. Но если ты меня предашь — ранка откроется и будет заживать очень долго, оставив некрасивый шрам. В давние времена обды вырезали символ на лицах подданных, а люди с такими шрамами презирались обществом.
— А раньше сказать было нельзя? — нахмурилась Лейша.
— Но ты же не собираешься меня предавать, — невинно пожала плечами Клима.
Ночь опрометью ворвалась в задремавший сад, на цыпочках прокралась по широким институтским коридорам, приглушила яркость масляных ламп. Каждый шорох сделался звонче истошного крика, а за всяким углом чудились фантастические создания. Тени безмолвно дрожали, точно перемигиваясь с далекими звездами на черном небосводе. По ночам Климе всегда хорошо думалось. Юная обда казалась себе незаметной и всемогущей. Но, увы, пока ее мечты не были правдой.
Спровадив подружек-восьмигодок, Клима выждала некоторое время, после чего направилась в сад, где уже изнемогала взволнованная Выля.
— Наконец-то! Я из-за нервов все губы себе изгрызла! Тебя искала госпожа наставница дипломатических искусств. Не знаешь, что бы это могло значить?
— Догадываюсь, — Клима до боли стиснула руками собственные плечи. Как же все не вовремя! — Что ты ей сказала?
— Я — ничего, — у Выли сделался сердитый вид. — Но эта Гулька… Еще рта никто раскрыть не успел, а она уже растрепала о твоем недомогании. И вдобавок выдвинула пяток нелепых предположений, где бы ты могла быть. Клима, я это трепло когда-нибудь заколю ортоной на земле или насмерть подрежу в воздухе! Из-за таких, как она, терпят крах все секретные дела!
— Не трожь Гульку, — полушутя приказала Клима. — Сама не ведая, она приносит мне большую пользу. Стоит «по секрету» рассказать ей какое-нибудь зашифрованное известие или полезные для дела слухи, как спустя пару часов о них знает весь Институт. Между прочим, именно благодаря Гулькиной болтливости у многих начались сомнения в необходимости войны с ведами.
Выля только вздохнула и взяла собеседницу под руку. Ведь для всех остальных Климе сейчас очень нехорошо.
— Ласточки! Вы-то мне и нужны!
— Наше приветствие тебе*, госпожа наставница, — медленно проговорила Выля, оборачиваясь. Отрезать, обкорнать проклятой Гульке ее длинный язык! Если бы не она, наставнице дипломатических искусств ни за что бы не пришло в голову после отбоя искать пропавших воспитанниц в саду.
Госпожа наставница дипломатических искусств была персоной опасной. Поговаривали, она заслана в Институт благородными господами для слежки за воспитанниками. Ее побаивались из-за возможных связей и подозрительной легкости в общении. Ведь никто из наставников больше не называл воспитанниц летного отделения ласточками, это обращение всегда было сугубо внутренним. А эта как нарочно в доверие втирается. К сожалению, не без результата.
— Я счастлива видеть тебя, — кротко проговорила Клима. Уж она-то давно нашла с опасной наставницей общий язык.
— Клима, тебе нездоровится? — обеспокоенно спросила наставница.
— Ах, ничего страшного. Я, должно быть, просто перегрелась на солнце во время урока полетов.
Это была словесная игра. Наставнице дипломатических искусств было наплевать на самочувствие окружающих, но она не догадывалась, что про это знает Клима. Девушка пользовалась этим неведением и отвечала на фальшь еще большей фальшью. Словно спектакль, где актеры говорят лишь предписанное ролью, не внося собственных поправок в проверенный временем сюжет. Они ничего не получают взамен, но всякий раз остаются на стабильных позициях.
— Мне требуется с тобой поговорить. Наедине. Выля, должно быть, уже хочет спать.
— Да, — кивнула Клима. — У Выли уже давно слипаются глаза.
Абсолютно бодрый предмет обсуждения благоразумно помалкивал. Выля, в отличие от Геры, давно зареклась вмешиваться в Климины игры.