— Ну-ка, посмотрим, что ты за объект такой, сильфийская магия. Какие у тебя свойства есть? Линия воздуха, часть как у свинца — забавное сочетание. А если те три связки местами поменять?..
Доска взвизгнула, затрепыхалась, как выброшенная на лед рыба, крылья местами поголубели. Ристинка напоказ заткнула уши.
— Отрицательный результат — тоже результат, — философски заключил Тенька. И снова протянул: — Интересненько это у меня получилось…
— Высшие силы, избавьте меня от этого психа! — прошипела Ристинка вполголоса.
Тенька понимал, что нарывается на очередную идеологическую полемику, но промолчать не сумел:
— Как у тебя язык поворачивается просить высшие силы, если вы их предали? Талант обды — от высших сил, а Орден сверг ее.
— Я никого не свергала и не предавала, — надменно сказала Ристинка. — Это меня предали. И мою семью.
— Заметь, это тоже сделал твой любимый Орден.
— Ненавижу Орден. Но ведов и обду я ненавижу больше.
— Ты хоть кого-нибудь любишь вообще? — вздохнул Тенька.
— Я любила, — Ристинка цедила каждое слово сквозь зубы. — Родителей, братьев, сестер, жениха — они все сгорели, вместе с домом. Теперь некого любить. А высшие силы мне безразличны. И я им тоже. Поэтому только высшим силам мне осталось молиться. Чтобы не обратили каждое слово во вред.
— Лечиться тебе надо, а не молиться, — колдун покачал головой.
— Тебе тоже. Снабдил доску крыльями и разговариваешь с ней.
— А тебя больше волнует первое или второе?
— Иди к смерчам!
— Значит, просто нервы слабые, — невозмутимо сделал вывод Тенька. Ему надоело, что бывшая благородная госпожа демонстративно презирает ведов (Эдамора Карея в частности) и постоянно строит из себя не пойми что.
Загремела снаружи узкая винтовая лесенка, и вскоре на чердаке объявились Клима, Гера и Выля, благоговейно держащая обду за рукав платья. Ругаться эти трое явно начали еще внизу, а здесь, вдали от лишних ушей, спор разгорелся куда жарче.
— Ты спала! — грохотал Гера. — Беспробудно, как неживая! Что я, по-твоему, должен был делать? Распускать организацию, созданную с таким трудом?!
— А подождать пару дней тебе ортона в заднице мешала? — Клима говорила тише, но в ее речи звучал лютый гнев. — Ладно Тенька, ему лишь бы "интересненькое" замутить, да и порядков наших он не знает, но ты-то должен был понимать! Несколько дней погоды не сделают, а если бы нечего не изменилось, можно было додуматься до более скрытных действий…
— Тебе вечно лишь бы скрываться! Хватит! Тридцать четыре смерча, я пошел за тобой, чтобы воевать! За мир и единство!
— "Воевать за мир", — едко передразнила Клима. — Хочешь драки — бейся головой об стенку, ей-ей, меньше хлопот! Сколько лет твержу: без моего слова ни шагу! Почему тебя вечно тянет на самодеятельность?!
— А что тебя не устраивает? — Гера встал перед обдой, расправив плечи. Он был выше ее на полторы головы. — Никто не попался, входы и выходы под нашим контролем, все в смятении. Лучшего времени, чтобы заявить о себе, просто не найти!
— Я не хотела пока ничего заявлять! — взорвалась Клима. — Я не готова, понимаешь или нет?! Собрание свалило меня с ног, а что дальше? Тебе следовало затаиться и не дать другим куролесить, а ты сделал все наоборот!
— Подумаешь, не готова она! Зато готовы мы, твой народ! Все твои сторонники поддержали эту авантюру, все до единого писали на стенах "Обда вернулась". Мы развернули наши знамена и требуем, чтобы ты их несла! Не обда решает, когда ей править, а народ! Мы уже решили, мы хотим, чтобы ты прекратила войну. И ради этого готовы повоевать еще немного. Поэтому, пробуждайся окончательно, Клима, и возглавляй восстание, раз уж созвала его!
Обда смотрела на "правую руку" так, словно хотела испепелить на месте. У Геры горячо пылали щеки. Выля притихла, как мышь под веником, не отпуская Климин рукав. И в этот момент измененная доска заливисто крякнула. Тенька, смутившись, поспешил схватить результат неудачного опыта и спрятать за спину. Делу это сильно не помогло — пушистые бело-голубые крылья торчали в разные стороны. Теперь казалось, они растут не из доски, а из самого Теньки.
— Это что такое? — почти нормальным голосом спросила Клима.
— А… э… учу доску летать! — нашелся горе-колдун. — Так нагляднее получается.
— Дай-ка попробую, — Гера выхватил пернатую из Тенькиных рук, положил на пол и собрался привычно вставить ноги в крепления.
Но не тут-то было. Едва стопа вместе с тяжестью тела опустилась на облупленную поверхность, доска дико заверещала и забила крыльями, словно гусь, которому едва не переломили хребет. Гера отшатнулся, присутствующие разинули рты.