В ее голосе звучало что-то новое – словно прежняя властность окрепла, выросла на крови и стала… сильнее ли, мудрее?
Тенька хитровато прищурился.
- А все-таки Геры тебе жаль не потому, что ты обда, а он твой подданный и полководец!
- И поэтому тоже, – ушла от ответа девушка. – Еще с ним Зарин.
- Да, Зарин. Любимый братишка. Я всегда знал, что ты сентиментальнее, чем хочешь быть!
Клима сморщила нос. Колдун ей улыбнулся.
- У тебя уже есть интересненький план?
- План чего?
- Спасения наших попавших в беду соратников! Ты ведь чувствуешь, они живы?
- Живы. Медальон теплый и легкий. Я теперь начинаю понимать, зачем он нужен, и как с ним обращаться…
- Мы собираемся пробраться вдвоем в Фирондо и вызволить их, верно?
- Об этом речи нет, – отрезала Клима, пряча глаза. – Если мое войско лишится еще и обды с колдуном…
- Не лишится!
- Откуда тебе знать?
- А мы везучие, – беспечно махнул рукой Тенька и все-таки зевнул, из-за чего конец фразы растянулся. – С нами высшие силы, моя светлая голова и твое безупречное чутье.
- Оно как раз подсказывает мне не рисковать.
- Кто там у вас кем командует: ты чутьем, или оно тобой? Это ты решаешь, как поступить, а чутье на тебя работает!
- Ты специально это говоришь.
- Конечно! Ты же должна признаться самой себе, что пришла ко мне среди ночи не поплакаться, а услышать, что я тоже одобряю эту интересненькую затею.
- Но я еще ничего не придумала!
- Тогда сообразим по ходу дела!
…Выбравшись из палатки, Тенька обнаружил, что луна наконец-то спряталась за набежавшие тучки, и над лагерем темно, хоть глаз выколи. Но все-таки можно заметить, что Хавеса поблизости нет.
- Ему незачем знать, – ответила Клима на невысказанный вопрос.
- Это да, – одобрил Тенька. – У него волосы дыбом встанут, а в процессе поседеют. Пожалуй, не у него одного.
- Все-таки сомневаешься? – поддела Клима.
- Я? Ни за что! Это они все сомневаются. А мы с тобой, моя злокозненная обда, вдвоем города можем брать!
- Ну, конечно. И зачем мне армия, если есть ты?
- Для солидности! – подмигнул Тенька. – И Гере надо кем-то командовать, иначе он порывается командовать нами. Представляешь, каково сейчас Зарину, если их где-нибудь заперли вдвоем?
Клима покачала головой, и ее губы все-таки тронула тень улыбки.
- Тенька. Я тебя люблю.
- Я тебя тоже! – не растерялся колдун и деловито уточнил: – Уже можно замуж звать?
- Обойдешься! – осадила его Клима и направилась к выходу из лагеря.
Ночь выдалась по-весеннему теплая, тихая. На небе было черно, лишь кое-где в прорехах облаков мерцали звезды. Шли тишком, в обход собственных часовых, потом, опасливо пригибаясь – через поле озимых, которые хоть и взошли густо в нынешнем году, но выросли не до такой степени, чтобы в них скрываться. Миновали пригородные дома, где окна и двери заколочены досками, а пустые сараи распахнуты настежь: еще недавно оттуда впопыхах выносили все ценное.
Не доходя до запертых ворот, Клима резко забрала влево, и довольно долго они крались вдоль стены – по счастью, вокруг Фирондо, как и вокруг Редима, давно не было рва. Из оружия обда взяла с собой только узкий кинжал, сохранившийся еще со времен Института. Тенька же вовсе шел налегке, засунув руки в пустые карманы распахнутой куртки. Оба решили, что лучше иметь свободные руки и быстрые ноги, чем тяжелую ортону за плечами, которой никто из них не владеет на должном уровне.
Клима остановилась, когда они порядочно отошли от главных ворот, освещенные факелами посты на стенах стали попадаться вдвое реже, а Тенька почти всерьез уверился, что подруге вздумалось просто обойти город кругом.
Этот участок стены был ничем не примечательней прочих – серая штукатурка, под ногами высокий бурьян, как обычно поднявшийся прежде озимых. Где-то в темноте журчала вода, видимо, тек мелкий ручей. Пахло землей и сыростью, из темноты надрывно квакала дурная лягушка.
- Здесь, – заявила Клима, ткнув в стену пальцем.
- Что – здесь? – не понял Тенька, прикрывая рот кулаком, чтобы Клима не увидела зевка.
- Проделай в стене дыру.
- Как?
- Тебе виднее, – Клима выжидательно скрестила руки на груди. – Кто в шестнадцать лет измолол в пыль половину каменного крыльца?
- Я возьму Леркин язык и завяжу его бантиком, – зловеще пообещал Тенька и принялся оправдываться: – Я уже не помню толком, как это вышло. Изменять камни – бесполезное занятие, вода и огонь более интересненькие.
- Ты ничего не смыслишь в пользе, – проворчала Клима, которая уже представила себе, под какие великие дела можно приспособить измененный камень. И решила, что обязательно заставит друга этим заняться.
Не подозревая об уготованной для него участи, Тенька все же закатал рукава и уткнулся в стенку носом, стараясь разглядеть, какие вещества намешаны в штукатурку. Навскидку выходило, что очень много, и за сто лет не разобраться.
- Интересненько это они придумали! Надо же, у штукатурки может быть такой сложный состав! Пожалуй, ты права, камни – это и впрямь нескучно. А если применить к известняку формулу каленой серы, получится…
- Сперва просто сделай дыру, – перебила Клима.
- Э, не-е, – восторженно протянул Тенька, все больше проникаясь. – Это совсем не просто! Это так интересненько, что…
- Плевать, пусть интересненько, главное – поскорей! – Клима нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Если нас что и погубит сегодня, так это твое неуемное любопытство, против которого бессильна даже моя интуиция!
Колдун привычно буркнул что-то про неучей.
- Что-то оно не разглядывается… Эх, мне бы сюда… О, точно, как я мог забыть!
Он просветленно хлопнул себя по голове, полез за пазуху и вытащил что-то маленькое, завернутое в чистый платок. Развернул и старательно прикрутил себе на лоб. Приглядевшись, Клима увидела, что это глаз. Совершенно живой, даже с ресницами, и моргающий. Только смотрит наперекосяк.
- Тот самый, трофейный?
- Ага, – кивнул Тенька, и все три глаза довольно прищурились. – Я и правда хочу его вернуть. Ну и попользуюсь немного заодно, это ж во имя науки, надеюсь, Эдамор Карей не обидится.
- Сильнее, чем уже обижен – вряд ли, – усмехнулась Клима.
Тенька опять повернулся к стене и восхищенно присвистнул.
- Ух, какая полезная штука, я никогда в жизни такую яркую световую модель пространства не видал!
- Теперь не станешь отдавать?
Колдун немного подумал.
- Придется. Все-таки я его уважаю, Эдамора Карея. Интересненький он человек. А себе я потом искусственный глаз синтезирую, у меня даже есть идея, как преломить линию упругости по кривой равновесия, чтобы…
- Тенька! Стена!
- А, помню-помню, – спохватился увлекшийся изобретатель.
С дополнительным глазом дело сразу пошло на лад. И получаса не прошло, как изрядный кусок штукатурки слегка изменил цвет, после чего колдун раскрошил ее голыми руками и принялся за каменную кладку. Совсем скоро в стене зияла аккуратная сквозная дыра.
- Там темно, – пригляделся Тенька. – Вроде коридор. Наверное, тайный проход в стене – старые города кишат такими. Я слышал, прежде вся земля изрывалась норами, и только потом поверх строили дома. Интересненькое у тебя чутье! А дальше куда?
Клима молча шагнула в темноту.
Коридор был просторный и вовсе не походил на древнее затхлое подземелье. Наоборот, кругом сухо, пахнет не пылью и плесенью, а свежей штукатуркой и деревянной стружкой. На одной из стен Тенька даже нащупал крепление для лампы, только пустое, и посетовал, что они не догадались захватить с собой фонарь.
- И хорошо, что не захватили, – ответила на это Клима. – Где ты видел, чтобы в разведку ходили с фонарями?
- Нигде не видел, – пожал плечами Тенька. – Но почему из-за этого фонарь не можем захватить мы?
- Через дыру начнет пробиваться свет, который могут увидеть со стены, – объяснила Клима. Задумчиво покачалась с пятки на носок, выбирая, в какую сторону идти, и зашагала вправо.
- Ты повернула обратно к воротам, – известил Тенька, впрочем, не отставая. – Только сюда мы снаружи шли, а теперь возвращаемся внутри стены. Моя многомудрая обда, а давай, когда вернемся, расскажем про эту дыру нашим разведчикам, чтобы во время осады устроили тайную вылазку!