Сейчас, в начале лета, Дашина мечта могла осуществиться. Через месяц начинались новые испытания, и Дарьянэ рассчитывала их пройти. Костэн Лэй, которого уже несколько лет обихаживала ее коллега, говорил, что у Даши есть шанс. А Костэн Лэй знает, что говорит, он тоже из четырнадцатого корпуса. Жизнь налаживалась, заветная мечта приближалась к исполнению - чего еще желать? И тут - гром среди ясного неба - замуж! Как это, спрашивается, понимать?! А вдруг муж запретит ей работать? Или станет обижать? И... ой-ой-ой, как же супружеский долг? Страшно!
Даша зарылась лицом в подушки и горько разрыдалась.
***
В роковое утро, как назло, радостно пели птицы, свиристели на разные голоса. Было тепло и солнечно, сквозь неплотно прикрытое окно проникал въедливый запах цветущего укропа, которым каждый сезон пропитывались все Холмы. Укроп вообще являлся национальным сильфийским растением. Из него варили супы, мяли каши, его сыпали в заливные, тушили, давили сок, сушеные измолотые стебельки служили приправами ко всем блюдам, из соцветий настаивали отвары. Укроп использовали как основу во множествах косметических притираний, добавляли для цвета в зеленые тени, некоторые модницы даже ухитрялись им ногти красить! Одна беда - единым укропом сыт не будешь.
Но проблемы и польза укропного хозяйства сейчас волновали Юргена меньше всего. Несчастный жених обреченно мял в руках церемониальный брачный наряд, состоявший из полотнищ и завязочек жизнеутверждающего нежно-бирюзового цвета. Юргену не хотелось облачаться, и он попросту трусливо тянул время, полностью осознавая безнадежность своих поползновений. Юрген из последних сил напоминал себе, что он должен, и вообще такое поведение недостойно для агента тайной канцелярии и в принципе для мужчины, что свадьба неотвратима, а родители, даже если стукнулись об тучу оба, в любом случае не станут ломать ему жизнь по пустякам. Но облачаться в эти тряпки все равно было тошно. Легкие шелковистые ткани казались Юргену чугунными колодками, которые после церемонии сдавят его во всех местах и лишат сладкой пленительной свободы навсегда.
- Юрка! Ты чего, решил нарочно протереть свой наряд до дыр? - это в комнату без стука ворвалась неунывающая Рафуша в роскошном изумрудно-зеленом платье.
- Уже одеваюсь, - безразлично вздохнул Юра.
- Гы! Какая многоярусная хламида! - восхитилась Рафуша, помогая брату стащить привычную золотистую рубашку на "змейке". Пока еще там Юрка негнущимися пальцами ее расстегнет... - Я тоже, когда буду жениться, такую надену?
- Нет.
- Почему?!
- Потому что ты никогда не будешь женихом. Невестам полагаются длинные небесно-синие платья и белые ленточки.
Рафуша с притворным сожалением вздохнула и потянула его за штаны.
- Отстань, сам переоденусь.
- Вижу я, как ты сам переодеваешься! Гы-гы! Целый час уже. Меня мама с папой послали тебя поторопить, доски уже скреплены и бьют копытом!
- Где ты только этих человеческих выражений нахваталась?
- От тебя! - тут же заявила сестренка.
Обычная доска, даже самая большая, не превышала по площади двух с половиной метров. Этого для свадебного кортежа было явно недостаточно. Поэтому несколько досок скрепляли специальным держателем и ставили на них сиденья, чтоб стоя не лететь. В Ордене о подобных свойствах досок, конечно, не знали. Самые лучшие изобретения сильфы всегда приберегали для себя.
Кое-как, не без помощи Рафуши, Юрген переоделся. Страшно не было, только муторно, противно и до жути безнадежно.
- Ну что, идем? - подпрыгивала от нетерпения дорогая сестренка. Раферия не видела в свадьбе ничего плохого и решительно не могла понять, почему старший брат так убивается.
- Подожди, - Юргена вдруг посетила поистине гениальная идея. Маячивший на жизненном горизонте призрак первой брачной ночи с самого утра его немного беспокоил. Вдруг невеста действительно окажется страшной, как крокозябра? Теперь выход был найден.
Юра подошел к шкафу с книгами, отодвинул секретную панельку и достал из неглубокой ниши маленький мутноватый пузырек без этикетки. Запихнул его в складки церемониального одеяния и направился к двери.
- Ты что, задумал отравиться? - опешила Рафуша, хвостиком семеня следом. - Или невесту отравить?
- Усыпить, - мрачно поправил Юрген и быстро добавил: - Родителям не говори.
- Понимаю, не маленькая, - важно прищурилась Рафуша.
- Ничего ты не понимаешь, - с досадой прошептал Юра, кидая последний взгляд на измятое одеяло и навсегда прощаясь с вольной холостяцкой жизнью.
***
Все свадьбы по традиции играли в главном саду, у дворца верховного. Испокон веков там стояли специальные венчальные беседки - круглые монументальные сооружения без крыши. Иллюзию стен создавали белые, лоснящиеся эмалью колонны, по которым каждое лето взбирались стебельки повители, словно устраивая медленное, но непрерывное состязание: который из ростков быстрее взберется на самый верх? Но колонны были высокие, толстые, повитель всходила лишь во второй половине июня, а потому к зиме беседки обычно оказывались увиты лишь на две трети.
Юргену хотелось не любоваться идеально гладкой эмалированной поверхностью венчальной колонны, а размозжить об нее голову. Желательно, свою, но и невестина сойдет. Где же ее смерчи носят, крокозябру эдакую?! Скорее бы уже с этим покончить, мочи нет ожидать!
Невеста запаздывала. Уже прибыли и жених с родителями, и сильфида-венчательница, которая должна будет узаконить брак перед всеблагими Небесами. Гостей, вопреки традициям, не было. Странная намечалась свадьба, скомканная и невеселая. Юрген покачал головой. Он обязательно должен выяснить, что к чему. Очнулось и подняло из пепла безнадежности всклокоченную голову профессиональное любопытство. Жизнь как-то незаметно переставала казаться хуже небытия.
Где-то над горизонтом раскатисто забабахало, словно Небеса ненароком просыпали мешок-другой чугунных горошин. Испуганно зачирикали яркие маленькие птички, что сновали здесь повсеместно.
- Может, ее молнией шибанет? - с безумной надеждой пробормотал Юра себе под нос. Юноша окинул усталым взором беседку и наткнулся на высокий маленький столик у противоположной колонны. Там стояли два непрозрачных бокала, в которые венчательница только что плеснула из хрустального кувшина что-то белое и густое. Небесное молоко! Строго раз в семнадцать лет специально обученные сильфы на быстрых и надежных досках поднимаются в небо и доят облака. Притом не абы какие, а самые белоснежные и пушистые с виду. Полученную священную жидкость разливают по прозрачным бутылям и дают только молодоженам в день свадьбы и младенцам в день рождения. Говорят, это приносит какую-то пользу. Но Юрген, охваченный азартом, видел сейчас в небесном молоке лишь одно полезное свойство.
- Рафуша, - ласково и тихо позвал он. Стоящая шагах в пяти сестренка повернула голову и глянула недоуменно.
- Чего тебе?
- Видишь, там столик, а на нем бокалы, украшенные ленточками?