Ристинка шла без восторга, просто потому, что больше ей некуда было идти. Дарьянэ, разинув рот, вертела головой по сторонам и чаще людей запиналась о кочки и проваливалась в ямки. Лес - воплощение высших сил Земли и Воды, а они к сильфам суровы.
Когда редкие нити солнечных лучей, пробивающиеся сквозь зеленый потолок чащобы, поблекли и порыжели, беглецы выбрели на крохотную полянку, заваленную неприятным на вид буреломом и заросшую мелкими синеватыми поганками.
- Все, надо делать привал, - объявил Гера.
Общественность согласно завздыхала. Но не Клима.
- Мне не нравится эта поляна, пройдем еще.
- Почему не нравится? Удобно, тихо, хвороста полно, какой-то водоем неподалеку, судя по признакам.
- Не нравится, и все, - отрезала Клима хмуро. Она тоже устала, хотя не подавала виду. - Чувствую.
- Это смертельная опасность или так себе? - уточнил Тенька.
Обда задумалась. Таких вопросов, притом совершенно всерьез, ей еще не задавали.
- Просто мерзко здесь. Мне не нравится.
- В таком случае, остаемся, - подытожил колдун. - Я согласен на любое нехорошее место, если только это не грозит нам смертью поутру.
- Как хотите, - буркнула Клима, присаживаясь как можно дальше от бурелома, на единственное свободное от поганок место. - Я вас предупредила, не ропщите потом.
- Мы стали бы роптать, заставь ты нас двигаться дальше, - высказал Гера общую мысль.
Обда только пожала плечами. Она чуяла, что очередная ссора может обернуться куда более скверными последствиями, нежели привал на нехорошем месте, и лишь поэтому сейчас согласилась на уступку.
Ристинка, орудуя ногами и палкой, очищала место будущего ночлега от поганок, Тенька отправился за водой, Гера - за хворостом, Дарьянэ послали по грибы и ягоды: что найдет. И только Клима сидела на месте и никакой общественно-полезной работой не занималась. Проще говоря, бездельничала.
- Хоть бы помогла мне, - укорила Ристинка сухо.
- Ты и так справляешься, - снисходительно бросила обда.
- Но с тобой у меня получится в два раза быстрее! Кто говорил, что наша сила в единстве?
- Хорошо, что ты помнишь мои речи. Но сейчас я устала и не хочу тебе помогать.
- Это хамство, между прочим! Ведешь себя, как коронованная! Бери палку и помогай.
- Придержи язык и убирай молча, - негромко, но властно ответила Клима, а ее черные глаза нехорошо полыхнули.
- Кто там опять ссорится? - жизнерадостно донеслось из-за кустов.
Вслед за голосом на поляне объявился и сам Тенька с полным котелком воды.
- Никто, - проворчала бывшая благородная госпожа и заработала палкой с особенным ожесточением, мрачно представляя на месте каждой поганочной шляпки Климину голову.
- Давай помогу, - колдун легко выдернул из бурелома еще одну палку и тоже занялся уничтожением поганок, при этом успевая рассказывать: - Там неподалеку река. Широкая довольно, как бы не Сильфука. Или просто какой-то из основных притоков Принамки. Красивая, розовая такая в тон небу, но берега сильно заросли. Насилу к воде подобрался!
Вернулся Гера с охапкой хвороста, принялся складывать костер. Ристинка, справившаяся с поганками, в изнеможении присела на расчищенное место, а неугомонный Тенька полез исследовать бурелом. Там и тут раздавался резкий в густой лесной тишине хруст ломаемых ненароком веток-гнилушек.
- Вот же охота пачкаться, - брезгливо передернула плечами Ристинка.
- Не так уж тут и грязно! - отозвался Тенька откуда-то из недр бурелома. - Только поганок много и все какой-то зеленью склизкой поросло. Ого-го! Да здесь целый валун! Интересненькая находка!
Колдун возник над особо густым нагромождением веток. С первого взгляда могло показаться, что Тенька чудесным образом парит в воздухе или балансирует на паре тоненьких прутиков. Но если присмотреться, было видно: юноша стоит на чем-то твердом и плотном, крепко завязшем в буреломе.
- Слезь, это плохой камень, - буркнула Клима, не глядя.
- Плохой? - удивился Тенька. - А почему? Вполне себе прочный, ровный даже.
Для верности даже подпрыгнул пару раз.
- Не знаю. Просто плохой. Мерзкий. Его надо разрушить.
- Интересненько получается! Ну-ка, а что ты еще чувствуешь?
- Ничего. Мне не нравится это место, а валун - в особенности. Слезь с этой пакости, она вся в крови.
- Почему в крови? - это уже заинтересовался Гера.
- Да не знаю я, - отмахнулась обда. - Захотелось так сказать. Так правильно говорить.
- Интересненько это ты говоришь! Гера, помоги-ка мне расчистить камень, уверен, оно того стоит.
Но "правая рука" сначала закончил разводить костер, а уж потом присоединился к товарищу. Пока они очищали огромный, почти с тяжеловик размером, валун от веток, склизкого мха и поганок, успело окончательно стемнеть. Поэтому для дальнейшего исследования "интересненькой" находки пришлось запалить сделанный тут же факел.
По форме камень напоминал прибрежную гальку: чуть сплюснутый сверху, округлый по бокам, довольно гладкий, хотя местами порыхлевший от времени. Было видно, что валун когда-то тщательно полировали, но теперь от этой полировки остались одни воспоминания. От центра верхушки к краям расходился десяток выбитых в камне желобков, каждый примерно с два пальца толщиной. Вдоль желобков тянулись ни то надписи на непонятном языке, ни то какие-то заковыристые рисунки: схематичные человечки в разных позах, вполне узнаваемые контуры кленовых листьев и, наиболее часто повторяющиеся - длинные волнистые линии с отростками, напоминающие рогатых многоножек.
- Интересненько это они придумали... - задумчиво пробормотал Тенька, утыкаясь в надписи почти носом. - Вот бы перерисовать...
- Не смей! - рявкнула Клима.
Все это время она сидела неподалеку от костра, а теперь встала и тоже подошла к валуну. Лицо обды искажала такая лютая ненависть, что оба юноши попятились. Но гнев был направлен не на них: Клима вперилась в камень так, словно он был ее злейшим кровным врагом. Девушку трясло от ярости.
- Да что с тобой? - не на шутку разволновался Гера.
- Тенька, немедленно уничтожь эту дрянь, - прошипела Клима. - Ты говорил, что умеешь крошить камень, раскроши его, а прах развей по ветру! Чтобы даже тени этой сволочи не было в моей стране!
- Обда стукнулась об тучу, - вполголоса прокомментировала Ристинка, но встревать не стала.
- При чем тут страна? - недоумевал Гера. - Ты можешь объяснить?
- Нет! - Клима едва ли не бесновалась. - Уничтожь, разбей, ненавижу, ненавижу!
Она изо всех сил саданула по камню кулаком, разбила костяшки в кровь, но даже не заметила этого. Черные глаза обды метали молнии. Тенька еще раз обошел с факелом вокруг валуна, задумчиво поскреб ногтем по желобку. Прищурился.
- Тут какие-то интересненькие примеси, не могу понять... - взгляд колдуна упал на капельку Климиной крови, оставшейся на камне. - ...И они идентичны... Ребята, интересненькая новость: по этим желобкам когда-то текла человеческая кровь!
- Жертвенник? - переспросил Гера. - Кому? Для чего?
- Эти интересненькие мохнатые загогулины и реакция Климы наталкивают меня на вывод, что здесь когда-то было капище приверженцев культа крокозябры. Кровавого и беззаконного.
- Чего-чего? - разинул рот Гера. - Крокозябрам поклонялись?
- Еще как! - заверил Тенька. - Многие тысячи лет назад, до обд. Вы что, никогда не слышали об этом? Даже Клима?
- Я знала, что когда-то крокозябр в лесах водилось много, и их почитали, - Клима с большим трудом держала себя в руках.
- Не то слово! - кивнул Тенька. - Культ крокозябры был одним из самых распространенных в Принамкском крае, да и на Холмах немного. Им приносили множество жертв, в основном человеческих. Но и сильфам тоже, говорят, пускали кровь в угоду крокозябрам.
- Они ж развеиваются, какая с них кровь? - заинтересовалась Ристинка.
- Сперва выпускали по капле, а потом добивали, - пояснил Тенька. - Ну, вы даете. Таких вещей не знаете! Потом высшие силы ниспослали Принамкскому краю обду с ее даром. И обда этот культ истребила. То ли конкуренции не хотела - все же культ крокозябры враждебен и противен культу высших сил, то ли они ей чем-то лично досадили.