Больше Даша не раздумывала. Подхватилась и как была, растрепанная, в рваном платье, выбежала на полянку с громким отчаянным криком:
- Липка, я тут! Это они все подстроили!
Подлетела к дорогому начальству и повисла у него на шее, мертвой хваткой вцепившись в форменную куртку с погонами. И пусть теперь только попробуют снова взять в плен! Они на своей земле, в своем праве, а проклятые люди должны убираться восвояси! А лучше устыдиться, сдаться и позволить судить себя по законам дружбы держав. Так думала Дарьянэ, сейчас не видя, не слыша и не понимая ничего вокруг себя. А понимание ситуации состояло в том, что их двое, мужчина и девушка, против четверых хорошо вооруженных и обученных людей, а на многие версты вокруг ни души. Поэтому вопрос, чья здесь земля, несколько теряет актуальность.
Если бы сейчас Даша обратила внимание на обычно бесстрастное и открытое Липкино лицо, то очень удивилась, увидев, сколько противоречивых чувств может оно выражать. За последние недели Костэн Лэй уже трижды успел оплакать свою несчастную стажерку и мысленно казнить себя через повешение без права вознестись к Небесам. Сейчас же он настолько опешил, обрадовался и снова испугался за ее жизнь, что совершил непозволительную ошибку: застыл на несколько роковых секунд. Этого времени хватило орденцам, которые прекрасно знали, что Дарьянэ вполне может быть жива, опомниться и обнажить ортоны. Костен за свое оружие - тонкую саблю в посеребренных ножнах - взяться так и не успел. Хотя бы потому, что воскресшая стажерка неосмотрительно прижала рукоять бедром.
- Какое досадное недоразумение, - теперь "коллега" говорил совсем иначе, чуть растягивая слова. Он явно отыгрывался за свой прежний заискивающий тон. Перед всеми, включая собственных подчиненных.
- И впрямь досадное, - Липка говорил довольно спокойно, что давалось ему совсем непросто: острия ортон оказались нацелены в первую очередь на него. - Может, договоримся? - агент невинно взмахнул ресницами.
Но это был тот редкий случай, когда красивые голубые глаза ни на что не влияли, а в полюбовное разрешение конфликта одинаково не верили обе стороны.
- Думаешь, я тебе поверю? Нет уж. Лишние свидетели ни к чему, попались вор-робушки, - с особенно явным наслаждением. Последние лет эдак пятьсот крайне немногие люди могли похвастаться тем, что сумели зажать сильфов в угол и диктуют им свои условия. Впрочем, сейчас диктовать было нечего. - Связать и утопить.
- А не проще заколоть? - вполголоса уточнил кто-то, и одна из ортон чуть дернулась, касаясь Липкиного горла.
- Кровь не развеивается, - просветил "коллега", с торжеством глядя на пленников. - Нам ни к чему пачкать нашу репутацию.
- Вы действительно полагаете, что никто из моего руководства не знает, куда и зачем я полетел? - холодно уточнил Костэн Лэй. На ортоны он не смотрел, хотя выглядел бледнее обычного.
- А вы действительно полагаете, что и в этом лесу не может оказаться разбойников? - в тон ему поинтересовался орденец. - Вашу саблю, господин Костэн. Слишком тонкая работа, я не хочу, чтобы мой трофей полоскался в воде. И без резких движений.
Дарьянэ страшно перетрусила. Оказывается, невероятно трудно сохранить серьезную и невозмутимую мину, когда тебе к горлу приставляют острый кусок металла. В ушах сразу начинает бешено стучать кровь, и внезапно осознаешь: одно лишь неосторожное движение, и эта кровь хлынет из твоей шеи. А если двинется держащий оружие? И как тут не трястись, подобно сухому листу на холодном ветру, как заставить глаза быть не выпученными от ужаса, а обычными, словно ничего особенного не происходит.
А у Костэна Лэя даже голос не дрожал. И руки двигались медленно, плавно, с опасливой осторожностью. Даша вжалась в него, словно Липка мог защитить. Он ведь настоящий агент, не то что она, почему же он не...
- Разметай их.
Еле слышный шепот у самого уха. Дарьянэ не поняла. Разме... разметать? Он о чем? Это как? Кого - их? Зачем? Она подняла на него недоуменный взгляд.
- Разме-тай, - выдохнул Костэн, медленно передавая саблю человеку.
- Что? - решилась переспросить она.
- Раз-метай. Быстро...
- А?
Шелест леса, плеск воды, тяжелое дыхание людей - краткое мгновение тишины...
- ДУРА! - рявкнул Липка, с неожиданной силой бросая Дарьянэ наземь, через какую-то простую подсечку, и сам уходя от ортон. Резко развел руки в стороны, а потом схлопнул. Даша еще подумала: как по учебнику.
Остановившееся время понеслось галопом. От хлопка поднялась довольно приличная волна воздуха, сбившая людей с ног. И до лежащей носом в дерн Даши наконец-то дошло.
"Небеса! Дура! Какая же я дура!"
Она никогда прежде не покидала Холмов, росла в одном доме с сильным воздушным магом. И слишком привыкла к тому, что на все создаваемые ею колебания ветров найдется управа. Дарьянэ совершенно забыла, что люди, а тем более отказавшиеся от колдовства орденцы, не владеют магией воздушных потоков, не способны говорить с Небесами. И они сами не могли рассчитывать на подобные ее умения: хорошие маги в послы не шли, занимались другими делами. Это у молодой Дарьянэ дар вышел неустроенным из-за детской лени, недостатка воспитания и мечты о тайной канцелярии.
"Ведь я еще тогда, в день пленения, могла топнуть ногой, развести вот так в стороны руки, устроить ураган и сбежать! Великие Небеса, за что вы дали мне силы и амбиции, но не дали ума? А я еще думать пыталась, рассуждать, выводы какие-то делала! Казалось, видела Костю... Крокозябра лысого я видела! Настоящий Костя Липка сразу же сообразил, что делать, и мне, дурище, пытался намекнуть, но я ничего, ничегошеньки не поняла!"
Тут до Дарьянэ дошло еще одно. Она вспомнила главную хохму четырнадцатого корпуса: Липка не умеет говорить с Небесами и ходить по облакам, как ни старается. А сейчас? Что было сейчас?
"Что же я лежу-то?! Надо встать, помочь ему!.."
Дарьянэ вскочила на ноги, призывая ветра. Сквозняки пели у ее ног, срывались с пальцев гудящими всплесками. Теперь сильфида стояла между Костэном и людьми. Они еще не успели снова приблизиться, окружить, наставить оружие. Вместо этого орденцев опять смело порывом ветра - куда более сильным. Их отбросило к краю поляны. Свистело в ушах, пригибалась к земле редкая трава, с корнем вырвало пару кустарников.
- Сдавайтесь! - крикнула Дарьянэ.
- Скажи им, чтоб убирались восвояси, - голос Липки, стоящего позади, был каким-то странно напряженным, а еще глухим и тихим. Даша начала было оборачиваться, но агент одернул: - Не выпускай их из виду. Вели забирать доски и улетать. Когда взлетят - направь поток ветра отсюда подальше.
- А разве мы не пленим их?
- Ветром нельзя связать. А другой силы у нас нет. Мы лишь можем держать их... - голос Костэна сорвался в хрип, но тут же снова выправился: - ...на расстоянии. Делай, что говорю, ну! Пусть берут доски и улетают...
- Возьмите доски и улетайте! - послушно повторила она. А от себя запальчиво добавила: - Прочь с нашей земли!
Очередным порывом ветра доски смело в сторону их владельцев.
На лице агента орденской разведки застыло выражение обиды и какого-то вселенского непонимания. Если эта девчонка могла такое и прежде, то почему не вырвалась сразу? Слишком глупа? Или наоборот, это была секретная операция тайной канцелярии? Орденцу еще предстояло долго ломать голову над этим вопросом и подобными ему, а пока он вынужден был приказать:
- Улетаем.
- А как же?.. - заикнулся было кто-то.
- Улетаем, я сказал! - рыкнул агент, вне себя от злобы и унижения. Люди крайне редко сталкивались с таким видом сильфийской магии, когда ветер рвется прямо из рук, вибрирует пространство, отступают под напором Небес Вода и Земля, а сквозняки заплетаются в косы ураганов и смерчей. И хорошо, что редко. А то жуть берет, и в голове начинает вертеться идеологически ошибочный вопрос: а правильно ли сделал Орден, отказавшись от таинств колдовства? С другой стороны: был ли выбор? А дальше думать не только ошибочно, но и преступно. Потому что если колдовство полезно, то полезны практикующие его веды, которые, как известно, до сих пор преданы обде. Выходит, обда тоже не такое уж беззаконие?..