Дарьянэ стояла в напряжении, готовая дать отпор, пока четыре доски с летчиками не превратились в точки и, гонимые ветрами, не исчезли в просторе небес. И только потом обернулась к Костэну. Да так и ахнула.
Сильф был бледен, нос заострился, огромные голубые глаза запали и выглядели пугающе. Непонятно, как он еще ухитрялся держаться на ногах, притом без посторонней помощи: голубую форменную куртку заливала липкая алая кровь, без остановки хлещущая из глубокой колотой раны на груди. Все-таки его успели зацепить острием ортоны...
- Липка! - сдавленно вскрикнула Даша, сама бледнея. От ужаса даже закружилась голова. - Как же ты так...
- Прекрати истерику, - Костэн пару раз моргнул: стажерка расплывалась перед взором. - Помоги мне лечь и замотать рану. Все в порядке, через час должен прилететь Юрка. У нас уговор.
- Целый час?! - Даша всплеснула дрожащими руками, а потом все-таки попыталась выполнить Липкину просьбу. - А если ты не доживешь?
Понадобилось не столько помогать лечь, сколько замедлять падение: ноги агента самостоятельно подкосились, едва тот осознал, что самая главная опасность в виде орденцев улетела восвояси и больше не вернется.
- Доживу, куда я денусь. Не смей паниковать, ты агент или канцелярская курица? Если уж я как-то выдал ту волну ветра, умереть после этого просто не имею права...
Костэн и сам не понимал, какие скрытые резервы всколыхнулись в нем, когда он увидел Дарьянэ целой и невредимой, пусть и творящей глупости. Позволить ей погибнуть здесь, на его глазах, казалось самым страшным на свете преступлением. Против собственной совести, природы. Против Небес. Может быть, именно поэтому они впервые заговорили с ним? Может, прежде людские корни не позволяли ему быть по-сильфийски искренним и преданным, взывая к Небесам? Он родился слишком человеком, он мог бы запросто уйти делать карьеру в Принамкский край, но предпочел остаться здесь, на Ветряных Холмах, и всю жизнь положить на то, чтобы докричаться до Небес. А сегодня - они ответили. Разве можно после такого умереть? Лишь отъявленный фаталист способен на это, а Костэн Лэй фаталистом не был. Какая смерть, когда столько дел на носу? Грядет политическая интрига, подобных которой не бывало, если верить истории, уже многие столетия. А еще мучает вопрос: если Небеса откликнулись теперь, снизойдут ли они до него впоследствии? Костэн непременно попробовал бы и сейчас, не будь ему так больно, не кружись голова...
- Никакой я не агент, - всхлипнула Дарьянэ, дрожащими непослушными пальцами расстегивая на куртке начальника "змейку". - Почему я не додумалась до этого раньше? А теперь из-за моей дурости вы умираете.
- Я не умираю, - упрямо прохрипел Липка.
- Нет, - Даша уже рыдала, - вы умираете, вон, пальцы уже прозрачные.
- Ничего они не прозрачные. Кажется тебе.
- Ага, к-кажется! Как же... Вон, я каждую косточку через кожу вижу... А на мизинцах уже и кости просве-е-ечивают...
- Не реви. Сердце вроде не задето, легкое тоже. Разорви мою рубашку, тряпками закрой рану... - на свои пальцы Липка, в отличие от стажерки, старался не смотреть.
Хлюпая носом, Дарьянэ принялась возиться с рубашкой. Разорвать добротную, хоть и тонкую ткань силенок хватило далеко не сразу, но дело все-таки пошло. Периодически девушка испуганно заглядывала в зеленоватое лицо начальника и принималась причитать:
- Ох, вы же умираете, Юра не успеет, вон, и нос прозрачный, это все я виновата...
- Сказано тебе: выживу, - губы немножко онемели, язык заплетался, в голове стоял туман, но терять сознание Липка себе запрещал. - И перестань себя винить. Видела бы ты Юрку на первом задании. Да и я тоже хорош был. Главное, ты вернулась живой, на большее я и не рассчитывал.
- Вы? - изумилась Даша. Едва бинтовать не прекратила, но вовремя опомнилась. - Как же это... Расскажите! Ой, что это я... Молчите лучше, не надо вам говорить! Вы же умираете... - конец фразы утонул в очередной порции рыданий.
- Можно и рассказать, - перед глазами стояло небо. Голубое и огромное. Кажется, оно звало к себе. Ну, нет! Еще и на земле дел хватает! - Только прекрати голосить, словно я развеиваюсь тут.
- Так вы же и развеиваетесь... Вон, уже веки просвечивают...
- Пустяки. Умей владеть собой, как подобает настоящему агенту.
Это немного помогло. Дарьянэ стала всхлипывать тише, а шмыгать носом - реже. Потом Липка что-то рассказывал ей. Кажется, байки о своем первом визите в Принамкский край. Первом в качестве агента, разумеется. В детстве они с семьей иногда ездили на родину прабабушки. Честно говоря, самый грандиозный в жизни Костэна провал случился именно с пресловутыми аукционными досками, а в агентурной работе он всегда был аккуратен и предусмотрителен. Но не станешь же сейчас добивать этим перепуганную девчонку с неплохими задатками? Вот и приходилось байки травить.
- А я обду в Принамкском крае встретила.
- Кого? - Липке показалось, что он ослышался. Даже дурнота на время отступила.
- Обду. Настоящую, как раньше.
- Тебе не примерещилось? Обда убита пятьсот лет назад.
- Нет, это новая обда. Живая. Ее зовут Климэн Ченара. Она хочет снова забрать себе власть и тоже ненавидит Орден.
- Тоже?
- Разве после всего, что было, Холмы продолжат союзнические отношения?
- Даша, ты уверена, что тебя не надули?
- Уверена! Вы бы видели, какой у нее взгляд! Какие повадки, осанка! А какие речи она говорит! - вспоминая о Климе, Дарьянэ даже позабыла реветь. - Без сомнений, настоящая обда. У нее кровь светится, есть кулон с формулой власти и золотая диадема, которой она коронует себя сама, когда одолеет Орден. Она хочет впоследствии дружить с Холмами и развивать торговлю.
- Так, давай ты мне потом об этом доложишь. А лучше составь письменный отчет о своих похождениях и о встрече с обдой. Я сейчас немного не в том состоянии, чтобы мыслить конструктивно...
Зря он это сказал. Стажерка опять ударилась в рев.
Время тянулось ужасающе медленно, а Костэн Лэй таял буквально на глазах. Даше казалось, что прошел не час, а много больше, по крайней мере часа четыре, прежде чем на северо-востоке в небе показалась крохотная светлая точка. Юргена девушка была способна узнать даже по силуэту. Она вскочила, замахала руками. Хотела закричать, чтобы летел быстрей, но вовремя опомнилась: все равно не услышит с такого расстояния.
...Пара десятков долгих минут - и Юра приземляется, немного неловко, царапая днище белой доски о мшистые камни, сбивая и ломая стебли крохотных ромашек. Это выдает его волнение.
- Дашка... откуда? Что с Липкой?!
Она хочет повиснуть у него на шее, обнять изо всех сил, прижаться щекой к щеке, поцеловать прямо в губы - ей впервые не противно, а очень даже хочется поцеловать кого-то в губы - но Костэн умирает, и даже любовь отступает куда-то далеко, за границу прежней жизни, в которой все просто и ясно, в которой люди Ордена - союзники, а не злейшие и коварнейшие из врагов. Где нет обды, наконец! Потому что обда - слишком странно, слишком непонятно. И при взгляде в затягивающие Климины глаза всегда создавалось впечатление, что уже ничего и никогда не будет как прежде.
У Даши дрожат руки, и Юрген сам наскоро скрепляет доски. Потом они вдвоем перетаскивают на них Липку...
- А выдержат?
- Должны. Эти новые, попытка совместить легкость и грузоподъемность. Ты не тяжелая, да и Липка сейчас легче перышка... Только бы важные органы не успели раствориться...
Костэн Лэй уже без сознания, сквозь прозрачные пальцы просвечивают земля, светлая эмаль доски, а через кожу головы - красноватый череп. И это страшно, очень страшно, куда хуже, чем тот скелет в подвале, Даша боится смотреть, и ее посещает идиотская мысль, что в смерти людей куда больше эстетики...
Трудно сказать, чья медицина развита лучше: людская или сильфийская. Ибо еще ни одни людские методы не помогли сильфу, и ни один человек не встал на ноги благодаря сильфийским врачам. На территории Ордена в каждом городе основано по паре-тройке отдельных лечебниц, веды лечиться предпочитают по старинке, у знахарок на дому. Сильфы тоже не устраивают отдельных лечебниц, врачи принимают нуждающихся у себя. Да и при корпусах тайной канцелярии есть аптеки или лазареты.