К неизменяемости телесной реальности относятся также и явные увечья и дефекты. Я работала с женщиной, имеющей врожденную лицевую деформацию. Большую часть времени сессий она говорила о гневе, который у нее вызывают люди, отводящие взгляд от ее лица, а затем пытающиеся изучать ее внешность, когда они думали, что она не видит их. Когда же ей показалось, что я делаю то же самое, она наконец-то смогла прямо высказать свою обиду. Хотя мне бывает трудно выносить, когда пациенты считают, что я причиняю им такую же боль, как и весь остальной мир, для нее это оказалось чрезвычайно полезным опытом. Очевидно, что именно возможность открыто выразить свой гнев и боль принесла ей облегчение. Ее родителям, потратившим большие деньги на косметические операции, которые устранили большую часть дефектов ее внешности, хотелось, чтобы она была им благодарна и довольна результатом, а ее партнер, женщина, с которой она жила уже несколько лет, старалась убедить ее, что отклонение от нормы в ее внешности едва заметно.
Хотя эта женщина, придя на терапию, сказала, что хочет разобраться с проблемами в отношениях с партнером, скоро стало понятно, что она нуждается прежде всего в том, чтобы наконец поговорить о своем дефекте и его глубокой значимости. Стало понятно, что эта проблема связана с трудностями в ее отношениях, поскольку она на каком-то уровне считала себя настолько уродливой, что никто ее не полюбит. Очень давно она решила, что любой человек, которому понравится такой калека, как она, либо глупец, либо сумасшедший, либо имеет некий тайный умысел, который ей нужно раскрыть. Она с подозрением относилась к любым проявлениям искренней заботы со стороны партнера, отвергала и презирала ее за щедрость и внимание. Проблемы в отношениях разрешились довольно быстро, когда бессознательные цели и стратегии, связанные с ее внешностью, в переносе были обращены на меня.
Неизменяемые жизненные обстоятельства
Попытки прийти к соглашению о неизменяемых ограничениях давно предпринимаются в психоаналитической литературе. Любой вполне «нормальный» человек должен оплакать и отвергнуть недостижимые цели — при обычных условиях развития каждый из нас с большим или меньшим успехом так и поступает. Психоаналитический опыт говорит, что в каждом из нас скрыты иррациональные желания быть одновременно ребенком и взрослым, мужчиной и женщиной, геем и натуралом, пожилым и молодым, независимым и зависимым, а также жить вечно. Фрейд (Freud, 1940) подчеркивал, насколько трудно разрешить два универсальных инфантильных стремления, которые часто остаются неосознанными (и, следовательно, приводят к проблемам): желание женщин быть и мужчинами и женщинами (зависть к пенису), а также желание гетеросексуальных мужчин вступить в несколько гомосексуальных отношений. Неудивительно, что в таком патриархальном обществе, как Вена на рубеже веков, эти отвергнутые желания быть мужчиной или состоять в сексуальных связях с мужчинами часто возникали во время анализа. Как считали психоаналитики позднее (например, Bettelheim, 1954), слепые пятна в понимании себя не дали Фрейду возможности понять более глубокие и активно отрицаемые мужчинами желания, не ограниченные рамками какой-либо отдельно взятой культуры, — быть женщиной и рожать детей (зависть к способности рожать).
Основной посыл психотерапии начала XX столетия заключался в том, чтобы помочь пациенту осознать иррациональные, но сильные желания и смириться с невозможностью их удовлетворения. Признание и постепенный отказ от нереализуемых желаний — другими словами, нетравмирующее оплакивание — должен в идеале изменить то, как человек раньше справлялся со своими бессознательными желаниями (например, в случае бессознательного желания быть другого гендера — отреагируя свою неприязнь к представителям другого пола; подавляя свою сексуальность; развивая симптомы, которые скрывают от сознания болезненные стремления или вступая в беспорядочные связи, движущей силой которых было «обладание» другими). Осознанный отказ от бесполезных желаний ведет к освобождению психологической энергии человека и направлению ее на цели, достижение которых реалистично и приносит удовлетворение.
Идеалом психоаналитического обучения все еще является представление, что хотя бы сам аналитик должен знать свои самые ранние, глубинные и дологические желания и примириться с ними. Аналитический тренинг подразумевает, что аналитики не могут оставаться открытыми к словам клиентов, если они не столкнулись с собственными нереализуемыми и сильными желаниями и не проработали свои защиты, которые направлены против осознания и отказа от них. Идея, что терапия должна сделать осознанными иррациональные желания и убеждения, чтобы их можно было исследовать, отказываться и менять на более реалистичные и достижимые цели (классические цели осознания бессознательного и замены Ид на Эго), всегда присутствовала в традиции психодинамической терапии, несмотря на то что современные аналитики больше стремятся к работе над другими аспектами терапии. (Хорошие идеи редко умирают; они появляются вновь в другой формулировке. Некоторые современные специалисты, работающие в когнитивно-бихевиоральном подходе, поразительно схожи с ранними аналитиками в том, как они фокусируются главным образом на работе с иррациональными убеждениями и обучении клиентов тому, как находить этому альтернативы.)