ГЛАВА 4
ОЦЕНКА РАЗВИТИЯ
Формируя предварительное понимание особенностей человека, которое составляет формулировку случая, большинство терапевтов во время клинической беседы уделяют особое внимание оценке информации об особенностях его развития. Обычно в истории жизни клиента уже есть убедительный ответ на главный вопрос диагностики: «Почему этот человек обратился за помощью именно сейчас?» Определенный характер человека (темперамент и другие неизменяемые характеристики), природа факторов, вызывающих стресс в настоящее время, и сущность особенностей его развития, которые запускаются этими стрессовыми факторами у этого конкретного человека, — все это ложится в основу правильной динамической формулировки.
Терапевты считают полезным задавать потенциальным клиентам вопросы об их развитии. По сути, сбор анамнеза исходит из предположения, что в основе психопатологии лежат особенности развития. Например, мы, как правило, начинаем первичное интервью с вопроса, почему человек обратился за профессиональной помощью именно сейчас и возникали ли похожие проблемы раньше. Мы спрашиваем, что человек знает о своем младенчестве и раннем детстве. Мы также узнаём о его самых ранних воспоминаниях и семейных историях о нем. (Альфред Адлер [Alfred Adler, 1931] отмечал, что первые воспоминания заключают в себе главные вопросы личности человека. Я знаю много примеров первичных воспоминаний, которые подтверждают эту идею, хотя мне неизвестны посвященные этому исследования. Многие терапевты согласны с Адлером в этом, поскольку их опыт также подтверждает ценность изучения этого аспекта.) Мы интересуемся реакциями на сепарацию в детстве, такую как посещение яслей, детского сада или начальной школы, а также серьезными переездами и разводами в семье и тем, как клиент это переживал. Мы задаем вопросы о детских болезнях и несчастных случаях, обучении в школе и профессиональной деятельности, первом сексуальном опыте, истории сексуальных отношений и сексуальной жизни в настоящее время. Собрав ответы на эти вопросы, мы можем продолжить работу с учетом этого обширного материала.
Поскольку многие аналитически-ориентированные специалисты рассматривают психотерапию, по сути, как попытку исправить сорванный ранее процесс развития (см., например, Emde, 1990), необходимо правильно понимать процесс нормального развития. Несколько лет назад Гертруда и Рубин Бланк (Blanck & Blanck, 1974, 1979,1986) подарили терапевтическому сообществу всесторонний обзор меняющейся психоаналитической теории развития, призванный помочь терапевтам определить, какие задачи развития были плохо реализованы или не завершены. Терапия может вернуть людей «в правильное русло» в случае, если оно известно. Не так давно Гринспен (Greenspan, 1997) систематизировал передовые открытия психологии развития и психотерапевтические теории. Возросший интерес аналитических терапевтов к наблюдениям за младенцами связан с пониманием тесной взаимосвязи между ранними процессами и клиническими феноменами (см. Sander, 1980; Lichtenberg, 1983,1989; Stern, 1985; Dowling & Rothstein, 1989; Zeanah, Anders, Seifer, & Stem, 1989; Pine, 1990; Slade, 1996; Moskowitz, Monk, Kaye, & Ellman, 1997; Morgan, 1997; Silverman, 1998).
Некоторые предостережения и общие направления психоаналитической теории развития
Вероятно, вследствие влияния идей Дарвина на Фрейда психоаналитическая теория с самого начала была эпигенетической. Это означает, другими словами, что в процессе развития любой организм последовательно проходит ряд изменений, которые определяют то, как он потом будет воспринимать, перерабатывать и преобразовывать внешнее воздействие. В понимании Дарвина такой природный катаклизм, как наводнение, окажет разное влияние на разные виды, в зависимости от истории их предыдущей эволюции и индивидуальных адаптационных способностей. Соответственно, одно и то же «внешнее» событие, произошедшее в жизни человека, окажет диаметрально противоположное влияние на его психику, в зависимости от того, в какой момент развития оно произошло. Смерть родителя для двухлетнего ребенка будет иметь совершенно иное значение и последствия, чем для ребенка четырех, девяти или пятнадцати лет.