Для иллюстрации этого на примере другой защиты рассмотрим отрицание — еще один защитный механизм, который непроизвольно включается в чрезвычайных ситуациях. Нашей первой реакцией на страшную новость будет восклицание «О, нет!». Большинство из нас интуитивно хорошо понимают разницу между маниакальной личностью, которая вследствие этого (по определению) практически всегда использует отрицание, и человеком, который вынужден прибегнуть к отрицанию, чтобы справиться с такими ситуациями, как, например, рак, пока не сможет выработать более подходящие способы адаптации. Следует еще раз отметить, что оценка того, находится ли человек временно в состоянии отрицания, которое было спровоцировано внешней ситуацией, или же он привычно отрицает все, что его расстраивает, зависит от внимания специалиста к общей атмосфере интервью. Обычно при работе с человеком, чья личность Оценка защит
135
организована маниакально или гипоманиакально, в контрпереносе возникает ощущение замешательства, большой спешки, спутанности и несвязности переживаний. Довольно часто людей, страдающих тяжелым маниакальным расстройством или гипоманией, диагностируют как менее нарушенных, что может быть связано с естественным сочувствием терапевтов к использованию отрицания в разных ситуациях — настолько, что они могут игнорировать характеристики, лежащие в основе организации личности циклотимиков.
Клиническое применение результатов оценки
Долгосрочные и краткосрочные результаты
Необходимость точной оценки устойчивой организации защит обычно объясняют тем, что в результате долгосрочной аналитической терапии особенности защит человека можно изменить и таким образом расширить диапазон его возможностей и обогатить опыт. Клиенты могут научиться распознавать те моменты, когда они готовы «автоматически» воспользоваться определенным защитным механизмом, остановиться и задуматься, будет ли это самой эффективной реакцией в данной ситуации. Они могут заменить необдуманные, неконтролируемые и часто саморазрушительные защиты на осознанные и произвольные действия. Они могут двигаться к более зрелым формам защит (например, от полной изоляции аффекта к слегка рациональному признанию наличия чувств, от примитивной к зрелой идеализации). Они могут овладеть более эффективным репертуаром копинг-стратегий.
В наше время, когда на терапию оказывается экономическое давление с целью уменьшения ее продолжительности, большинство людей все еще интуитивно понимают, что то, с чем они приходят разбираться на терапии, займет много времени. Некоторые из них могут и хотят вложиться настолько, насколько это будет нужно для реализации этих изменений. С другой стороны, есть люди, которые используют тотальную диссоциацию — настолько неадаптивную защиту, что даже страховые компании порой вынуждены признать, что для изменения паттернов защит этим пациентам требуется долгосрочная терапия. Однако даже в тех случаях, когда возможна лишь краткосрочная работа или кризисное вмешательство, понимание используемых человеком защит имеет большое значение. Оно дает нам возможность выбрать стиль вмешательства, который с большей вероятностью подойдет конкретному пациенту.
Я начну с идеальной для большинства клинических специалистов ситуации: клиент обратился по собственной инициативе, мотивирован на лечение, может его оплачивать и настроен оставаться в нем столько, сколько потребуется времени для серьезной работы с причинами повторяющихся психологических проблем, а не только с их текущими проявлениями. Если в этих обстоятельствах выясняется, что защиты, используемые пациентом в противостоянии определенному стрессору, неадаптивные и ситуационные, на них можно обратить внимание и рассмотреть другие способы решения проблем. Рассмотрим, например, обычно эмоционального мужчину, который использует примитивную изоляцию для защиты от неизлечимой болезни своего отца. Ему можно сказать, что, хотя людям свойственно избегать болезненных ситуаций, он потом может сожалеть, что не был рядом с отцом в последние месяцы его жизни. Можно исследовать его опасения относительно того, что если он будет рядом с умирающим отцом, это вызовет глубокую скорбь, а также вместе подумать, почему его так пугает боль, естественно сопровождающая потерю. Можно рассмотреть его представления о том, что значит «потерять контроль» над своими эмоциями, а также обратить его внимание, что использование примитивной изоляции не поможет волшебным образом продлить жизнь отцу и не сделает его последние дни лучше. Можно рассмотреть разные способы, которые помогут ему активнее справляться с горем, и в итоге больше помочь себе и членам своей семьи и так далее.