Работа с контридентификацией
Пациент, решивший быть полной противоположностью деструктивному родителю или воспитателю — известный клинический феномен. Я знаю много людей, как среди своих клиентов, так и среди друзей и коллег, чья способность к контридентификации очевидно оберегла их от наихудших последствий тяжелого прошлого. Исследование последствий жестокого обращения с детьми (например, Haugaard & Reppucci, 1989) показали, что, хотя люди, совершившие насилие, сами были жертвами подобного отношения собственных родителей, так же справедливо, что бесчеловечное обращение в детстве не делает из человека зверя. Многие люди, пережившие жестокое обращение, по-доброму воспитывают своих детей, основываясь на сильной внутренней решимости не воссоздавать злоупотреблений своего родителя. Контридентификация помогает отличить эмоциональное опустошение от самоуважения, в основе которого лежит сопротивление внутреннему принуждению подчиниться саморазрушительному семейному сценарию.
Тем не менее проблема контридентификации заключается в ее тотальности и бескомпромиссности. Моя подруга настолько презирала свою ипохондричную мать, что не лечилась даже когда заболевала. Другой знакомый настолько не хотел быть похожим на отца-алкоголика, что превратился в трезвенника-морализатора, дети которого не смогли противиться искушению взбунтоваться, экспериментируя с наркотиками. Терапевты часто сталкиваются с клиентами, которые не могут изменить свое поведение в позитивном направлении из-за того, что объект их контридентификации иногда вел себя таким образом. Знакомая мне женщина жила в постоянном хаосе и беспорядке, поскольку ее мачеха, которую она воспринимала как равнодушную и отвергающую, была очень аккуратной и организованной. Несмотря на саморазрушительность и нелогичность своего поведения, эта хорошо образованная и вполне разумная женщина говорила, что она не в состоянии избавиться от этого, поскольку тогда она станет похожа на свою мачеху. Для нее быть аккуратной означало быть равнодушной. (Возможно, именно такие пациенты подтолкнули специалистов бихевиористского толка к разработке когнитивного направления: слишком многие не занимаются домашней работой из-за того, что это делает их похожими на людей, которых они ненавидят и по отношению к которым у них есть мощные, иррациональные установки.)
Если терапевт хочет избежать разочарования, исследуя те направления изменений, которые встречают устойчивое сопротивление клиента, эту динамику необходимо осознавать. Иногда сравнительно мягкое наблюдение (например, «Поскольку ваша мачеха была и аккуратной и равнодушной, вы думаете, что быть аккуратной значит быть равнодушной») может помочь клиенту освободиться от бессознательной контридентификации. Порой приходится прибегнуть к более сильной интерпретации (например, «Вы настолько боитесь быть похожей на свою мачеху, что отвергаете даже ее хорошие качества» или «Хотя это и действует на вас разрушительно, но вам лучше жить в беспорядке, чем доставить своей уже мертвой мачехе удовольствие от того, что вы хоть в чем-то похожи на нее!»). Часто не получается изменить основанное на контридентификации поведение, пока оно не возникнет в переносе («Вы опаздываете на сессии и обманываете себя, когда оплачиваете это время, — и все потому, что вы воспринимаете меня как организованного человека, похожего на вашу равнодушную мачеху, которой вы должны противостоять любой ценой»).
Иногда можно воспользоваться контридентификацией, чтобы помочь человеку измениться в желаемом направлении. Сильным противоядием от неадекватного поведения может быть объяснение терапевтом смысла этих поступков как идентификации с ранним объектом, от которого пациент хочет решительно отличаться. Я работала с женщиной, для которой претенциозное, маниакальное и контролирующее поведение отца было невыносимым, и она прикладывала все свои сознательные усилия, чтобы отличаться от него. Она изо всех сил старалась быть внимательной к другим, не нарушать их границы и следить за тем, чтобы ее собственные желания никогда не подавляли устремления близких ей людей. Она обратилась ко мне, отчасти чтобы научиться распоряжаться деньгами. В частности, она не могла противостоять настоятельной потребности своего партнера тратить больше, чем они могли себе позволить. Она называла это обычной уступчивостью, т. е. контридентификацией с контролирующим отцом. Только когда мы пришли к тому, что ее обращение с деньгами было в чем-то очень похоже на поведение отца, который для демонстрации своей силы сорил деньгами, она смогла найти в себе силы и начать расходовать средства экономнее, чем он.