Межличностные паттерны, которые выясняются в процессе сбора информации о социальном, сексуальном и профессиональном опыте, могут также упредить возникновение проблем в терапии и дают возможность принять превентивные меры. Здесь можно привести в пример человека, который уходит из отношений (дружеских, профессиональных или сексуальных) всякий раз, когда они начинают казаться ему ограничивающими, или если он становится уязвимым, или когда у него возникает глубокая привязанность или зависимость. Этот паттерн не только приводит к ощущению глубочайшего одиночества — как у пациента, так и у близких ему людей, — но и является одной из проблем, для лечения которой лучше всего подходит аналитическая терапия, если, конечно, человек не прерывает лечение. Когда человек рассказывает о том, как он быстро, неосознанно и навязчиво убегает из отношений, как только он слишком сближается, терапевту следует незамедлительно договориться с клиентом, что он не будет бездумно отреагировать это желание. В частности, две стороны могут договориться, что в случае появления этого паттерна убегания в связи с терапией — если человек вдруг решит вне зависимости от причины (деньги и время наиболее распространенные) резко прервать лечение — клиент придет на оговоренное количество сессий, чтобы разобраться в произошедшем. Эта мера предосторожности помогла сохранить не одну известную мне терапию. Если же человек все равно решил уйти, он как минимум попробует обсудить это, а не реагировать под действием эмоций и, возможно, поймет что-то важное. Если повезет, то следующий терапевт выиграет от лучшего знания клиента о себе.
Темы отношений содержатся в сексуальных паттернах в чрезвычайно заряженном и концентрированном виде. Как показывает клинический опыт, повторяющиеся лейтмотивы сексуальности звучат либо как преобладающие паттерны межличностных отношений в жизни человека, либо как изолированные, частично диссоциированные темы отношений, возникающие лишь в сексе и которые необходимо интегрировать в более широкий внутренний мир человека. Если интервьюер может свободно говорить о сексуальности, это нередко приносит клиенту облегчение: его интимная и, возможно, вызывающая стыд сексуальная жизнь не столь уж таинственна и извращена, чтобы о ней нельзя было бы говорить. Прямота и спокойствие, с которым специалист говорит о сексе, способствует искренности при самораскрытии и вселяет надежду в клиентов, что с трудностями их любовной жизни можно справиться. Терапевтам, которым трудно говорить прямо, следует попрактиковаться со своими близкими друзьями в назывании вслух сексуальных действий и частей тела. Одна из моих супервизорских групп посвятила этому всю встречу; участники обычно переживают смешанные чувства возбуждения, неловкости, смущения и веселья, но упражнение помогает словесному раскрепощению, которое необходимо для терапевтов.
Установка на прямоту в особенности важна при проведении интервью с лесбиянками, геями, бисексуалами и трансгендерами, а также с людьми, жалующимися на парафилии и навязчивые разыгрывания («сексуальная зависимость», как это стало модно называть в последнее время). Как минимум, эти пациенты должны знать, что специалист сферы психического здоровья не будет шокирован их сексуальными наклонностями; в идеальном же случае они должны быть уверены, что интервьюер искренне понимает и уважает многообразие сексуальности. Например, с геями такие вопросы, как: «Вы предпочитаете оральный или анальный секс?» или «Вы обычно “снизу” или “сверху”?» — могут пролить свет на важные проблемы отношений. Исследование разных форм сексуального удовольствия бисексуалов в отношениях с мужчинами и женщинами также может внести ясность. Чем более откровенен терапевт, тем больше, однако, вступая на тонкую почву, следует сказать клиентам, что они могут не отвечать на вопросы, которые покажутся им слишком интимными. Не менее важно использовать термины из сексуального словаря клиента; так, например, если мужчина говорит «кончать», интервьюеру не следует называть это «семяизвержением».