Он снова обратился к магнитному дневнику предшественника. Любопытно, была ли какая-то периодичность в галлюцинациях, посещавших Данилевского? После первого видения Данилевский, взяв себя в руки, занимался будничными делами. Выпустил «черепах», которые должны были достичь берега океана и вести исследования в его водах. Отдыхал. Обедал. Отправил на работу «черепах»-геологов.
Стоп! Вот запись о второй галлюцинации. Маккиш быстро подсчитал: она случилась через восемь часов двадцать четыре минуты. Сама галлюцинация была точно такой же, и конец видения был столь же печален: разведчик почувствовал, что сопротивляться больше не может, и тогда все прекратилось.
Так, теперь можно перейти к третьей галлюцинации…
Спустя несколько минут Маккиш сделал любопытное открытие. Промежуток между началом второй и началом третьей галлюцинациями составлял те же восемь часов и двадцать четыре минуты. Четвертая повторилась через такой же срок, пятая и шестая тоже… и так далее.
Он вдруг представил, каково это было Данилевскому, тоже, без сомнения, заметившему эту периодичность, раз за разом ждать, когда птицы словно наяву начнут рвать тело, и иллюзия окажется полной, даже боль окажется вполне достоверной. Данилевский пережил ровно двадцать совершенно одинаковых галлюцинаций. Неудивительно, что на «Астролябии» у него нашли психологический спад, а другой, менее подготовленный человек, запросто получил бы нервное расстройство или хуже того.
Да, все это было любопытно, но по-прежнему ровным счетом ничего не объясняло. Хотя уже позволяло наметить некоторую программу дальнейших действий. Сначала надо было переждать еще одну галлюцинацию, а в том, что она будет, сомневаться, пожалуй, не приходилось. Сравнить первую галлюцинацию со второй. Потом можно будет перебазировать форпост. Если причина явления какое-то вещество, чье месторождение находится поблизости, видения будут слабее или исчезнут совсем. Потом можно будет начать поиски этого удивительного вещества со всепроникающим излучением, хотя автоматы-геологи не нашли ничего необычного.
Вещества, кстати, дающего излучение (если только, разумеется, причина в этом) через строго определенные промежутки времени. Восемь часов двадцать четыре минуты - это… это… И тут вдруг Маккиш понял, что это такое: это ровно две трети суток Лигейи, составляющие двенадцать земных часов и тридцать шесть земных минут с секундами. Почему же именно такой промежуток? Но нет, пока ему не построить разумной гипотезы, надо ждать и собирать новые данные.
И вдруг еще одна мысль молнией вспыхнула в голове Маккиша.
Он надел скафандр и вышел из форпоста наружу. Все было по-прежнему рощица с голубыми деревьями, желтый песок и птицы, перекликающиеся высоко в небе.
Маккиш отошел от форпоста в сторону. Он смотрел в небо. Так и есть, птицы заметили его и приготовились к атаке. Но он не стал включать защитное поле, он поднял вверх руки и ждал.
Это были, наверное, другие птицы, не те, что уже знали, как может больно ударить одежда человека, и поэтому нападали смело. Но первую же из птиц Маккиш на лету схватил за жилистую шею и нажал на пульсирующую голубую жилку. И все было точно так же, как в видении: обмякнув, птица упала к его ногам, а другие поспешили покинуть место сражения.
Маккиш медленно побрел к форпосту, и мысль его словно билась о невидимую преграду. Об ахиллесовой пяте этих чудовищных птиц он не мог знать заранее. В первый раз, во время настоящего нападения, отраженного защитным полем, он даже не разглядел, что на шее этого монстра есть голубая артерия. И если так, значит, во время галлюцинации узнал то, чего никак не мог знать, а ведь видения, даже самые причудливые, всегда основаны на реальном опыте человека.
6
Красное солнце на глазах поднималось все выше. Когда на несколько мгновений оно застыло в зените, Маккиш увидел, как посреди равнины с голубой травой вдруг прямо на глазах пробились из земли и потянулись к солнцу побеги молодых деревьев. За каких-то десять минут побеги окутались дымкой голубых листьев, и там, где не было ничего, возникла молодая рощица, точно такая же, что возле форпоста. Да, на этой планете было на что посмотреть.
Маккиш постарался представить, как здесь бывает, когда наступает период ураганных ветров. Деревья, конечно, вырываются с корнем, ураган несет их над материком, как спички. Все сметается с поверхности планеты, и только мрачные горные хребты, кое-где поднимающиеся над материком, стоят незыблемо. Наверное, где-то там, в каких-нибудь горных пещерах, и находят убежище хищные птицы Лигейи. А сухопутные зверьки, должно быть, зарываются глубоко в землю, потому что на поверхности спастись невозможно. К тому же, судя по некоторым геологическим находкам, иной раз ветры набирают такую силу, что гонят на материк из океана гигантские волны, заливающие громадные площади. Ничто на поверхности планеты не может противиться стихии, форпост, например, был бы пушинкой сметен.