Через полчаса отдохнувший и посвежевший Иван с мокрой чалмой на голове обходил свой оазис. Обход показал, что родник где то там – внутри непролазных зарослей. Самым же неприятным открытием оказались следы животных, отпечатавшиеся на глинистом дне распадка. В следах Маляренко не разбирался, потому что ни охотником, ни просто туристом он не был, но некоторые следы Ивану очень не понравились. Следы были большие и их было много. Маляренко решил, что ему 'повезло' наткнуться на единственный в округе водопой. Ваня представил одичавших собак пьющих водичку и сильно пожалел, что оставил нож у Иваныча. Но делать было нечего – пить хотелось все сильней. Не помогала даже мокрая рубашка на голове. Уходить просто так было нельзя. Иван отчётливо понял, что ему придётся за эту воду побороться. Найти другую он может и не успеть. Мутная глинистая водичка не выглядела питьевой, но другой просто не было.
"Я смогу, я сделаю, я сделаю, я смогу, я сделаю… вода уходит, надо ее собрать. А как? Запруда. Сделаю запруду в распадке! Вода соберется, муть осядет, а остальное через рубашку отфильтрую и прокипячу! Точно. А из чего строить?" – взгляд Ивана лихорадочно метался по траве, кустам и кроне дерева. – "Из дерева не получится… из земли – размоет. Камни! Точно. А где их взять? В траве не видно".
Ваня повернулся к ручейку. Кое где там и сям из суглинка торчали мелкие камешки. Потратив кучу времени и едва не сойдя с ума от близости воды, из собранных камешков, прутиков, комков глины и песка Иван соорудил нечто, отдаленно напоминающее плотину. Упав рядом, Маляренко с жадным интересом стал наблюдать, как потихоньку вода стала наполнять запруду.
"Только не протекай", – шептал он. – "Только не протекай! Я ж, млять, почти что дипломированный инженегр".
Плотина не подвела.
Иванычу было очень плохо. Духота вообще на него действовала плохо, а такой жары как сейчас он не испытывал уже давно. Стараясь гнать дурные мысли о ранах на лице, старик протискивался назад. К единственному по-настоящему родному и близкому, а потому безопасному, к своему кормильцу. Таксист решил, что несмотря ни на какие раны, он не будет бесполезным грузом на шее Ивана и будет помогать ему изо всех сил, до тех пор пока их не найдут и не придёт помощь. Чем то этот пассажир напомнил Иванычу младшего брата, сгинувшего в тайге двадцать лет назад. Такой же молчун. Как и он сам.
О том, что он видел и где он оказался Иваныч старался не думать. Это была не страусиная позиция, просто он не знал, ЧТО ему думать. Старик коротко матюгнулся – ветка стеганула прямо по лицу.
"Ничего. Терпимо".
Таксист пробрался к машине и открыл багажник. Старая водительская закалка и автомобиль 'сделай сам' сделали этот багажник воистину бесценным в сложившихся обстоятельствах. Иваныч выудил из недр багажника старое, немного ржавое и помятое железное ведерко, в котором он обычно возил разную ветошь, сложил в него свернутый в рулон кусок брезента, грязный кусок хозяйственного мыла и тяжело потопал назад.
Когда Ваня дотащил деда и его бесценное ведро до запруды, он уже был не в состоянии говорить. Во рту была Сахара, а глотка – словно ободранная наждачной бумагой. Иваныч же, кивнув на плотинку и изрядную лужу за ней, только и выдавил: – Молодец.
А дальше в жизни Ивана наступили самые длинные тридцать три минуты, которые потребовались, чтобы сначала при помощи песка и пучка травы постараться очистить грязь и ржавчину, потом осторожно начерпать полведра относительно чистой воды, процеживая ее через рубашку и дождаться когда вода в ведре, поставленном на костёр, закипит. А после всего этого – переглянуться с дедом и пулей лететь назад к машине и выискивать в бардачке у Иваныча складной походный пластмассовый стаканчик с надписью 'Турист'. Согнувшись при этом в три погибели, чтобы не напороться на острые ветки, которые так ранили старика. И лишь в пятый, за сегодняшний день, раз добежав от 'парковки' до 'оазиса', Иван смог перевести дух. За то время, что он отсутствовал, Иваныч при помощи крепкой палки снял ведро с огня и поставил его прямо в лужу – остывать, так что, когда Маляренко доставил стакан, его ожидал не кипяток, а вполне теплая и слегка отстоявшаяся вода.
Иван посмотрел на деда и протянул ему стакан.
– Пей. Первым.
Горло саднило неимоверно.
Глава 6.
В которой Иван, к его собственному изумлению, продолжает преодолевать невзгоды.
– Тётенька, дайте воды напиться, а то так кушать хочется, что переночевать негде!
Народная мудрость
В далёком уже студенчестве у Ивана был приятель. Приятель не пил пиво, зато был заядлым туристом и целых два раза, преодолевая лень Вани, вытаскивал того с собой в походы. По прошествии лет Маляренко смутно помнил, куда и зачем они ходили, но кое-что отложилось в памяти навсегда. Ваня хорошо запомнил то блаженное состояние, в которое приходил его организм после первой кружки чая на привале. Когда можно было перевести дух, вытянуть ноги и просто наслаждаться тишиной, покоем и запахом костра. Именно этим Иван сейчас и занимался. Весь день они с Иванычем потратили на добычу воды. Утолив первую жажду, Маляренко критически переосмыслил некоторые свои действия по постройке запруды и процессу фильтрования воды. Свежий взгляд здорово помог и за три последующих часа Иван добыл и переработал почти пять вёдер воды. Причём прозрачной! Маляренко законно гордился собой. Заполнив все пустые пластиковые бутылки из-под минералки, Иван потратил все остальное на умывание и стирку. Совсем отстирать от крови одежду не удалось, но Иван всё равно был доволен – одежда не стояла колом и не пахла. А следы пятен крови он планировал отстирать в будущем. Сидя в тени кустов Маляренко посмотрел на Иваныча, который напившись воды, лежал на брезенте неподалёку.
– Дед, как самочувствие? – Иван мысленно прикидывал, что он может сделать и вспоминал всё, что помнил о медицине. – Надо повязку менять. А то эта рубашка чёрная уже. У тебя в машине аптечка есть?
Старый таксист сделал лишь неопределённый жест, мол, если надо – аптечку найдём.
– Сможешь повязку сменить?
– Не знаю. – Маляренко вздохнул. – Никогда этого не делал. Я тут глянул – здесь следов зверья полно. Наверное, ночью на водопой приходят. Надо бы к ночи назад к машине идти. Просеку забаррикадируем – никто не пролезет. Пойдём дед. Надо двигаться.
Назад шли не торопясь. Залитые литры воды создавали приятную иллюзию сытой тяжести в животе. Кроме того Иван тащил две бутыли воды и полное ведро. Да и дед, как с усиливающейся тревогой думал Маляренко, был совсем не такой бодрый, каким он был с утра. Чтобы развеять эти тяжёлые мысли Иван решил обсудить вторую по значимости невзгоду.
– Иваныч, а у тебя в машине нет ничего пожрать?
– ….
– Да понятно… это я так… на всякий случай спросил. Я сегодня весь день ягоды, грибы высматривал. Ягод нет никаких…
– Жарко для грибов. – невнятно пробурчал таксист. – Надо к морю идти. У меня в багажнике снасть имеется.
– Это здорово! – обрадовался Ваня. – А то я ни разу не рыбак. Покажете как ловить, хорошо? – Незаметно для себя Иван снова перешёл в обращении к Иванычу на 'вы'. Родившийся и выросший на востоке Маляренко автоматически всегда обращался к людям старше его по возрасту на 'вы'. Даже к бездомным, которых выпроваживал из своего подъезда. Бомжи офигевали от такого к себе обращения и безропотно удалялись. Хотя, может быть, всё дело было во внушительных габаритах вежливого жильца. – Тут птиц полно… непуганные совсем. То ли куропатки, то ли фазанчики бегают… здоровые курицы. Вот бы их подстрелить. Но шустрые… только увидишь, а она бац – в кусты забурится или в траву нырнёт!
От внезапно улучшившегося настроения у Ивана развязался язык.
– Сейчас до тачки доберемся, стоянку организуем – схожу посмотрю, может поймаю. – Ваня вопросительно обернулся к деду. – Я только готовить не умею. Покажете?