Фёдор тоже призадумался, что-то прикидывая, потом окинул Геру задумчиво-оценивающим взглядом. Не сегодня-завтра нужно будет опять спускаться на планету для более детального обследования. И почему бы не выпросить себе в напарники эту благожелательно настроенную по отношению к нему девушку, особенно если учесть, что нужно ему кое-что сделать, о чём совершенно необязательно знать людям. А Гера, не имеющая представления о сущности работы, может кое-что и пропустит.
— Скучно? А как ты смотришь на то, чтобы спуститься со мной вниз? Заодно кое в чём поможешь.
— И ты это сможешь провернуть? — Гера в задумчивости приподняла брови, прикидывая, как нужно передёрнуть штатное расписание, чтобы сделать такую перестановку.
— А как ты думаешь? Я же, если можно так выразиться, человек спонсоров. Имею право на маленькие капризы.
3
— Никито, Никита, Никито, — на разные голоса выпевал Лес, пытаясь добудиться спящего эльфа.
— Ну что ещё? — он рывком сел на постели, но так и не открыл глаз. Иногда наличие такого вездесущего соседа утомляло. Даже выспаться толком не даст, если ему что приспичит.
— Фёдор. Послание, — и разум Никиты затопила череда зрительных образов: детская комната старшего сына, обширный стол из тёплой древесины вальсинора, маленькая металлическая гильзочка лежащая на его пустой поверхности. Остатки сна слетели с обрадованного отца в одно мгновенье, всё-таки взрослые дети — это та ещё морока, а ввысь, Лесу ушла горячая и искренняя благодарность за своевременно переданное сообщение. Небеса в ответ рассмеялись, мир вокруг засиял чистыми, яркими красками. Или, по крайней мере, так это выглядело для Никиты. Господи, и как это люди умудряются не замечать ЕГО?!
Перепрыгивая через три ступеньки и сильно сократив себе путь пробежкой по крыше крытой галереи, Никита оказался у дверей старой детской. Их с Еленой дом — пожалуй, самая хаотичная постройка на всём Форрестере. Только они догадались соорудить себе жилища на соседних деревьях, а потом объединить их в одно. Все остальные отстраивались уже парами, так сказать семейно, а потому в планировке их домов прослеживалась хоть какая-то логика.
Как и было показано, на деревянной столешнице лежала небольшая, размером с фалангу указательного пальца металлическая гильзочка, после развинчивания которой на ладонь Никиты упал правильной формы продолговатый кристалл, какие эльфы обычно использовали для передачи информации и в качестве центрального узла в системе эйкома. Сжав на мгновенье его в кулаке, Никита почувствовал мгновенный эмоциональный отклик: у Фёдора было всё нормально, он был здоров и находился в хорошем настроении. По крайней мере так было, когда руки сына в последний раз касались этой вещи. Покосившись на спящий эйком, Никита с трудом преодолел соблазн сунуть в него кристалл и считать информацию немедленно, если он сделает это сейчас и один, жена точно его не простит. А, кстати, где она? По идее если Лес передал послание, должна бы быть уже где-то здесь. Он мысленно потянулся к Лене, и ощутил, что жена где-то далеко-далеко. Не физически далеко, мысленно и как бы не в медитативном бдении участвует. А потому ноги в руки и пешком, а точнее бегом, заодно, передавая радостную весть можно при этом в родные глаза смотреть.
Люди, наверное, назвали бы это сооружение храмом, хотя по сути оно им не было. Просто место, в котором очень легко думалось. Пустое пространство, где даже пол и потолок толком выращены не были, так, слегка уплостили некоторые ветки для удобства стояния и сидения и устроили прихотливый ажурный купол. Да ещё свисали экзотической гирляндой, оплетённые тонкими прутиками камни с чужих планет.
— Да, к критической массе мы пока ещё не приблизились, — нет, она не медитировала, просто очень глубоко задумалась. А вот несколько её коллег по «жреческой» работе явно находились в трансе.
— К критической массе чего? — весело переспросил Никита.
— Планет пригодных к заселению. Чтобы не беспокоиться за судьбу цивилизации. В последние десятилетия напряжённость обстановки на нашей прародине постепенно возрастает. Остаётся всё меньший выбор путей развития.