— Ир, лучше бы ты мне этого не говорила. Боже мой, как же так? Теперь буду постоянно трястись за мужа. Вдруг твоя ошибка — какой-то предупреждающий знак свыше? Поневоле будешь суеверной.
— Не бери в голову. — Я уже успела пожалеть о сказанном. — При чем тут какие-то суеверия?
— При том! Впрочем, возможно, ты и права. Скажи-ка мне свой адрес.
— Записывай!
— Не надо, я запомню. Извини, очень тороплюсь.
Майка отключилась, а я поплелась к Наташке делиться новостью. Сошлись на том, что рыбалка, настоянная на водке, разбавленной одиночеством, не лучший способ ухода от проблем на работе и в семейной жизни. Да и вообще от всех проблем.
О супругах Кочневых я не вспоминала с понедельника и вплоть до четверга. Им явно было не до пиджака. В четверг, в первой половине дня, Майка прислала мне на мобильник сообщение с настоятельной просьбой встретиться с девушкой по имени Ксения. Девица должна была заскочить к нам за пиджаком в пятницу в районе восьми вечера. В ответном сообщении о согласии я, на всякий случай, указала номер и Натальиного мобильного телефона. Все бы ничего, да только вот запамятовала, что у нас с Наташкой на вечер пятницы были свои планы, плавно вытекающие из дня рождения Анастас Ивановича, соседки по лестничной клетке. Короткая торжественная часть мероприятия ежегодно намечалась на семь часов. По сложившейся практике за стол усаживались около восьми. После поздравлений оторвать кого-либо из нас от разносолов Анастас Ивановича возможным не представлялось. Всего было понемножку, но из категории «пальчики оближешь». Именно поэтому я решила перезвонить Майке, попросив перенести прием-передачу пиджака Александра Витальевича на другой день. Увы, ее мобильник был уже отключен. Все последующие попытки связаться с ней также успеха не принесли. Ограничилась эсэмэской.
В конце концов, грядущий визит девушки Ксении совершенно вылетел из моей головы. «Клином», способствующим этой незадаче, послужил Наташкин звонок с работы, в панике сообщившей, что предназначавшаяся для нашей кокетки-гренадерши подарочная пижама нечаянно «пообедала». Не в добрую, хотя и обеденную минуту, подруге приспичило похвалиться перед коллективом шедевром одного из российских производителей. Показ пижамы, не в полный объем развернутой на спешно освобожденном для этих целей рабочем столе, вызвал бурное одобрение присутствующих. Но Наташке оно показалось недостаточно искренним. В целях всеобщего и радикального «отпада» коллег она напялила на себя широченные пижамные штаны шестьдесят последнего размера и с грацией манекенщицы продефилировала по кабинету, дважды обернув их вокруг своей «оси» и аккуратно придерживая у подмышек. Жаль, что никто не додумался закрыть дверь на ключ. Вернее, жаль, что именно в этот момент в кабинет заявился главврач и, слегка испугавшись, поинтересовался «что это?». «Это», именуемое замаскированной в пижамные штаны насыщенного цвета молодой весенней зелени Наташкой, шарахнулось в сторону и непроизвольно обмякло. Штаны, проникнувшись серьезностью момента, слетели с нее добровольно. Подхватив их буквально «с лету», Наташка едва успела через них перешагнуть. Заведующая отделением кардиологии со словами «я слушаю вас, Сергей Александрович» молниеносным движением руки подхватила швейное изделие и отшвырнула его куда-то за себя. Куда именно, выяснилось чуть позднее — в кастрюлю с остывающим супчиком, сваренным «дежурной по кухне» Полинкой на два дня, четверг и пятницу.
Спешно собираясь после работы домой с намерением заскочить за новым подарком в магазин, именуемый то ли «Три медведя», то ли «Три великана» — хорошо запомнила только цифру, я прихватила с собой трубку рабочего телефона, взамен оставив мобильник. Подмену обнаружила только в магазине. Несколько неприятных минут, и я довольно успешно убедила себя в том, что ничего страшного не произошло. Девушка Ксения наверняка постарается предварительно позвонить. Значит, ее номер останется на мобильнике. Завтра приду на работу, расшаркаюсь за причиненные ей пустые хлопоты, и все дела.
«Расшаркаться» утром в пятницу не получилось. Просто потому, что пять звонков, зафиксированных моим телефоном за время моего отсутствия, поступили с номера, так и не засветившегося откровенностью, следовательно, оставшегося неизвестным. Майкин же мобильник по-прежнему был отключен. К концу рабочего дня меня стали одолевать сомнения в собственной порядочности. Я поладила со своей совестью только по прибытии домой — в момент выхода из лифта. Вначале просто потому, что забыла обо всем на свете. На площадке от души веселились две души, Наталья и Алена. Наташка, успев отстирать и высушить подарочные штаны, приняла решение все-таки преподнести пижаму Анастас Ивановичу, дабы добро зря не пропадало. А приобретенный мной «на замену» подарок может годочек и подождать.
Судя по размеру, «добра» с лихвой хватило бы на двух десантников очень крупного телосложения и одного худенького вьетнамца. Продемонстрировать конечный результат волшебного действия обыкновенного хозяйственного мыла и своих умелых рук подруга решила на Алене. Получилось довольно миленько: не известное науке существо отряда головоногих. Рук не было. Сорок пять набранных дочерью килограмм тоже не наблюдалось. Все скрылось за многочисленными складками штанов. Собранный воедино верх зеленого шедевра крепился вокруг изящной шейки с помощью желтенького шарфика, заканчивающегося элегантным бантом. Такой же бант красовался на голове у Наташки.
— Наконец-то! — обрадованно пискнула Аленка. — А то нас папик из дома вытурил.
— Отправились бы к Наталье Николаевне, — через силу улыбаясь, посоветовала я, пребывая в состоянии слишком хорошо выжатого лимона. Сказывался нашпигованный мелкими служебными неприятностями рабочий день.
— Так там вообще на порог не пустили. Денька с перепуга даже пару раз гавкнула. Правда, заикаясь. Мамуль, твоего возвращения папик, в отличие от нас, ждет с нетерпением, жаловаться будет. Ты в большой комнате пакетик с кресла прихвати, на выход. Нас дальше прихожей не пустят. А в пакетике — пижамный верх. Влезете в курточку вместе с Натальей Николаевной, и понесем друг друга к кому-нибудь «на брудершафт».
— Ирина! — донесся из коридора рассерженный голос мужа.
— Подслушивал! — шепнула мне Наташка и слегка подтолкнула меня вперед. — Иди, мы тебя сзади прикроем.
— По-твоему, это нормально?
Пропустив всю нашу компанию в прихожую, Димка принялся взывать именно к моей совести. Наверное, считал, что у остальных она уже окончательно потеряна. Это лишило меня возможности продолжить самобичевание, связанное с несостоявшимся по моей вине визитом девушки Ксении. В конце концов нельзя же быть виноватой во всем! Тогда как обличительно-воспитательная речь мужа неминуемо вела к неутешительному выводу: какая я, такие у меня и дети. А заодно соседи, коллеги по работе и даже государственная политика.
— Мне нужен телефон турфирмы! — громко заявила я, заставив мужа споткнуться на словах: «До каких пор».
— Фига себе! — прогудела Наташка. — Лично я так радикально вопрос своего дальнейшего существования на нашем этаже не ставила. Ефимов, ты все-таки достал жену своими нравоучениями! Несчастная готова сунуться из огня да в полымя. В смысле, из заграницы, да опять в заграницу.
— Мне просто надоело присутствие в моем доме чужого пиджака, который Наталья опять намеренно перетащила ко мне! — рявкнула я, раздраженно срывая его с вешалки и бросая на пол. — Он на меня давит! И не надо ждать милости от Кочневых! Сначала целую неделю не могут выбрать время его забрать, потом звонят и не удосуживаются поинтересоваться, удобно ли мне в назначенное время быть дома, мало того, посылают за пиджаком какую-то свистушку с закодированным номером!
— О! Как чувствовала! У этой шмотки плохая аура, — шмыгнула носом Наташка и стянула с головы безумный бант. — Ленусик, стаскивай подарок. Не склалось! Подожди, сейчас только ошейник тебе сниму. Не дергайся. Видишь, мама нервничает? Ее твой папа довел. Вот она на чужой пиджак и срывается. Как бы на ленточки не покромсала.
Я презрительно фыркнула и, не прицеливаясь, отправила на кресло в холл свою сумку. На мое счастье, она оказалась закрыта. Димка оторопел, но машинально успел увернуться, довольно ловко перехватив сумку почти у собственного носа.