Иваныч отдал крепления и начал стравливать фал. Шлюпка покатилась к воде. Имант раскручивал штормтрап. Курочкин прилаживал на плечо сумку с инструментами. Перед спуском я посмотрел в сторону ялика, который кружил возле лося, пытаясь отвлечь от недалекого уже берега. Боцман спрыгнул в шлюпку, и Имант подал ему двустволку.
Ровно застучал дизельный движок спасательной шлюпки, и мы отвалили от борта. Боцман с двустволкой устроился на носовой банке. Я сел за руль и вновь посмотрел в сторону берега. Ни ялика, ни лося не было.
– Где они? – удивился я.
– Ты рули, рули! – от нетерпения боцман барабанил пальцами по борту. – Упремся – разберемся. На фоне леса не видно. Да куда им деться?
Движок быстро набрал обороты. Низкий, густо заросший лиственным лесом берег приближался, но ялика по-прежнему не было видно. В двух метрах от узкой песчаной полоски днище проскрежетало по дну, и шлюпка встала. Курочкин остановил движок. Иваныч выскочил в воду со швартовым в руках, выбрался на сушу, зацепил конец за ствол ближайший березы и повернулся к нам.
– Курочкин остается на шлюпке, матросы за мной!
Мы с Имантом зашагали за боцманом вдоль берега. В небе безмятежно сияло солнце, и здесь, вдали от моря, его лучи вполне по-летнему прогревали землю, отвечающую на тепло буйной растительностью. Река в месте нашей высадки изогнулась излучиной, позволяя довольно хорошо просматривать ближайшую акваторию. Вдалеке на якоре мирно дожидался нашего возвращения «Стремительный». Мимо нас по течению медленно проносило несколько бревен, утерянных, наверное, за тысячу километров еще в верховьях Колымы. Звенящую тишину нарушало только жужжание насекомых. Боцман внезапно остановился и поднял руку.
– Тсс… – прошептал он. – Тихо. Там зверь. Крупный.
Мы уставились на сплошную стену зелени и тоже услышали шорох шагов и треск ломающихся веток. С каждой секундой звук нарастал, и теперь в него вплетались свистящее дыхание и пофыркивание. Зверь, возможно, услышал наши шаги, и уверенный в этом непуганом человеком краю в своих силах, рванулся за легкой добычей. Боцман взвел курки и встал наизготовку. Мы чуть присели за его спиной. Зверь вылетел из кустов и…
…мы с трудом узнали в нем капитана Приходько.
При виде двустволки капитан бросил покореженный мотор «Вихрь» и поднял руки. Боцман опустил ружье.
– Что с вами, Валерий Федорович?
– А что со мной, что со мной? Ничего со мной нет, кроме мотора. – Капитан провел ладонью по кроваво-красному лицу, сминая полчища облепившего его гнуса. – Там он, там, там он. Там.
Приходько сбежал к реке, встал на четвереньки, сунул голову и руки в воду, пофыркал, похлопал себя по телу, избавляясь от остатков гнуса, и полез по откосу к нам. Но на его пути стоял боцман.
– Где ялик? Дзюба где?
– Да ты что, Иваныч, ты что, ты что?
Капитан помолчал, посмотрел в сторону чащи, из которой он только что выбрался, и вяло махнул в ее направлении рукой.
– Нет ялика. И Дзюбы нет. Там они.
– Что значит – нет? Да скажите вы толком наконец. Что произошло?
Приходько повертел еще головой, усеянной теперь сверкающими на солнце каплями воды, увидал в отдалении стоящий на якоре «Стремительный» и, похоже, вспомнил наконец о своей капитанской должности.
– В общем, так… Мы, когда к лосю подскочили, до берега уже недалеко было. Он нас увидел, только быстрей поплыл. Не остановить. И близко не подберешься, рога у него – во! – Капитан во всю ширь развел руки. – Того и гляди долбанет. Ну Дзюба на носу был, схватил швартовый конец и метнул. Петля точно на рога села. А лось в этот момент дно под ногами почувствовал. Как рванул на берег – и ялик за ним. И прямо в тайгу. На бешеной скорости. Мотор цепанул за что-то, а я за его ручку держался. Нас обоих и выкинуло. А их, то есть Дзюбу и ялик, так и унес за собой. С концами.
– С какими концами! – от возмущения боцман на миг захлебнулся словами. – С какими концами, товарищ капитан! Лось – это вам не трактор. И ялик… Да сколько он протащить его мог! Наверняка уже что-нибудь случилось. Или с лосем, или с яликом, или…
Боцман запнулся, и капитан горестно кивнул головой.
– Вот-вот, я и говорю… Одного гнуса хватит, чтобы заживо сожрать человека. Я-то рядом вылетел, мне сквозь листву просвет на реку виден был. А он?
– Верно, – согласился боцман. – Ждать некогда. Парни, делайте как я.
Иваныч наклонился, набрал в ладони влажную землю и начал размазывать ее по лицу, шее, тыльной стороне рук, быстро приобретая боевую раскраску. Помешкав, мы последовали его примеру. Капитан смотрел на нас в недоумении.