– Я имею в виду, что ты не Мелисса Вильямс, ты кто-то другая.
Она молчала, продолжая ритмические движения.
– Ты предпочитаешь, чтобы вместо Мелиссы с тобой оказалась другая? – прошептала она.
Чарли пристально вглядывался в ее лицо, он трахался с молодой незнакомкой, у которой удивительный дар – способность к частым оргазмам. Она не Мелисса Вильямс, кто угодно, но не Мелисса Вильямс. И вовсе не славная девушка из Сиэтла, а ловкая шлюха, затеявшая хитрую игру. Нахваталась кое-каких знаний, грамотно говорит, вот и отправилась в «Пьер-отель» за легкой добычей. Где тут одинокий с чувством собственной значимости старый хер вроде Чарли? Эта мысль привела его в бешенство и придала силы. Надо бы остановиться, замочить член в банке с изопропиловым спиртом, или инсектицидом, или каким-нибудь другим дезинфицирующим средством. Но тогда получится, что из-за нее он не забил свой основной «гол». Не дождетесь, мисс Вильямс или как вас там звать. Он почувствовал, что ей нравится, еще как нравится, его натиск, она сопротивлялась, изгибаясь по-змеиному. Даже хорошо, что он не знал, кто она. Разве тайна и молодость не стали сейчас источником его силы? Ты собралась со мной шутки шутить, тогда за мной не пропадет, сказал он себе и впился в нее. К дьяволу спину, Элли, «Текнетрикс», Виста-дель-Мар, мистера Ло и все остальное. Он работал членом в озлоблении, стиснув зубы, обретя второе дыхание. Так он не совокуплялся бог знает сколько лет. Член его был как каменный. В ритме движения и без остановки он задавал себе один и тот же вопрос: «Кто она, кто она, кто она?» Эта женщина, которая содрогается в череде оргазмов, переходящих один в другой. Она потрясала в воздухе кулаками и рычала, будто рожающий в муках зверь. Время для нее застыло. Когда же она выгнулась дугой и забилась в конвульсиях, он почувствовал, что момент настал. Горячим лбом прижавшись к ее лбу, он с ревом засадил в нее струю спермы. Радость, печаль, мечта – это осталось в прошлом.
Выйдя из уборной, она уселась на подоконнике обнаженная и окутанная тенями.
– Ты очень рассердился? – послышался ее голос.
– Да.
– А как ты узнал?
– Я попросил навести справки о Мелиссе Вильямс. Ее отец солидный практикующий адвокат в Сиэтле. Она носит очки или контактные линзы.
Кристина передвинулась на другую сторону подоконника.
– А почему ты наводил справки?
– Я хотел выяснить, кто ты на самом деле.
– Почему? Может, я просто девушка, которой понравился твой галстук.
– Откуда ты знаешь Мелиссу Вильямс? Она покачала головой.
– О, она всего лишь коробка с бумагами, которую я нашла в кладовке, когда въезжала в свою комнату. Никогда с ней не встречалась. – Она слезла с подоконника и медленно направилась к нему. Он вспомнил, что точно так же, не торопясь, шла обнаженная Элли – до «Текнетрикс», до смерти его отца, до Бена, до Вьетнама. Элли больше не чувствовала себя уверенно и скрывала наготу. Он не возражал.
– Расскажи мне все, пожалуйста. – Он наблюдал за ней. Не попадись на удочку, предупредил он себя. Все это – не больше чем странный маленький эпизод в твоей судьбе.
Она подошла к кровати и легла рядом.
– К чему тебе правда? – спросила нежно. – Она будет довольно жестокой, как говорят в таких случаях.
– Или ты говоришь правду, или я встаю и ухожу.
– О, не надо. – Она взяла его руку и прижала к себе.
– Назови причину, почему я не должен уйти.
– Ты мне очень нравишься.
– А не можешь придумать что-нибудь получше?
Она промолчала. Он подождал минуту, сел и свесил ноги на пол.
– Подожди, – сказала она.
– Я жду.
Она вздохнула.
– Я ненавижу говорить правду. Правда не освобождает тебя, а только все запутывает.
– Отлично, – сказал Чарли холодно. – Наконец-то ситуация проясняется. – Он встал. – Я ухожу. Я оказался идиотом, а ты лгуньей. – Он обнаружил свои трусы и носки. – Однако спасибо за секс, мисс. Это был, очевидно, последний замечательный секс в моей жизни, и я тебе благодарен, несмотря ни на что. Ты полна энергии и ума, я не понимаю, какого черта ты делаешь то, что делаешь. Я имею в виду не только себя, но прежде всего тебя. Я почему-то верю, что на самом деле ты гораздо лучше. На этом я, пожалуй, закончу свой психологический анализ вашей персоны, леди. Всего хорошего.
Она обхватила голову руками, перебирая пальцами волосы.
– Меня зовут Кристина. О'кей? Кристина Уэллес. Я выросла на окраине Филадельфии, а не в Сиэтле.
– А родители твои тоже там? – спросил он уже мягче.
– Мой отец умер.
– Чем он занимался?
– Он чинил вагоны метро для ЮПТУ, то есть для Юго-восточного транзитного управления Пенсильвании. Он был из тех людей, которые носят дешевые часы. Моя мать сейчас живет в Сарасоте во Флориде. Ее зовут Анита Уэллес. Когда-то в незапамятные времена я была хорошей маленькой девочкой, получавшей одни пятерки и каждый день игравшей на пианино… – Она взглянула на Чарли с горькой иронией. – Потом что-то произошло. Обычные вещи и не совсем обычные. Но, пожалуй, особенно уместно, принимая во внимание твой страх уронить собственное достоинство, упомянуть то, что я, Кристина Уэллес, девица, с которой ты только что занимался любовью к взаимному удовольствию, была освобождена из женской тюрьмы строгого режима Бедфорд-Хиллз три недели назад.
– О, небо, – сказал Чарли, садясь.
– Мой любовник руководил шайкой, занимавшейся контрабандой и хищением грузовиков. Я ему помогала. Мы попались, когда доставили груз в Нью-Йорк, и меня посадили. – Она встала и взяла свою сумочку. – Это в общих чертах, на самом деле все было гораздо сложнее. Теперь я на воле, меня выпустили, пытаюсь как-то прожить и работаю официанткой в ресторане – они там тоже думают, что я Мелисса. Я вовсе не дурной человек, Чарли. Слегка заблудившийся, да, но не дешевая, расчетливая шлюха, что-то в этом роде.
– Крутая, но вовсе не дешевая.
Она открыла новую пачку и достала сигарету.
– Да. Согласна. Именно так.
– Ты училась в колледже?
Она сунула сигарету в рот и, наклонив голову, закурила.
– В Колумбийском университете. Но я его бросила. Мне не нравилось жить в общежитии, не нравились студенты. Но пару лет я училась очень хорошо. – Она опять улеглась в постель и натянула на себя одеяло. – А потом я вроде как влюбилась в одного парня по имени Рик и решила с ним не расставаться. Он был культуристом. Очень красивый, печальный, самодовольный с дерьмецом, как и большинство мужиков. Я по нему просто с ума сходила. Какое-то время, я хочу сказать. – Она выдохнула дым в темноте. – Я непостоянная, – сказала она как-то безрадостно. – Уж извини, но это так. Тогда все мои проблемы и начались. Я изгадила довольно большую часть своей жизни. Почему я здесь? Ты мне нравишься, Чарли. Вот и все.
– Ты мне точно не врешь?
– Нет.
– И ты не болеешь венерическими болезнями?
Она зло вынула сигарету изо рта.
– Эй, я сидела в тюрьме четыре года. С тех пор как я вышла, у меня был секс с одним парнем, но, в отличие от тебя, он пользовался презервативом, о'кей? Я не принимаю наркотики, ничем не болею, и я…
– Хорошо, – прервал он ее и, держа брюки в руках, встал. – Теперь расскажи, в чем твоя проблема сейчас.
– Я все расскажу. Дай мне минутку. Пожалуйста, не уходи, Чарли.
– Я не ухожу, я просто замерз. – Он подошел к кондиционеру и убавил холод. – Продолжай, я хочу узнать о твоем преступлении.
– Ты больше не злишься?
– А ты? – спросил он.
– Нет, – ответила она игриво.
– Тогда и я не злюсь.
– Я все еще тебе нравлюсь?
– Да?
– Ты по-прежнему находишь меня очаровательной?
– Супер-пупер в гламуре.
– Хорошо. – Она взбила подушки и поудобнее устроилась на них. – Я тебе уже говорила, что помогала своему любовнику переправлять грузовики с ворованным добром, так? В один прекрасный день он попросил меня спланировать способ отгрузки товара в Нью-Йорк. Мне нравилась эта задачка.
– Умственная работа, ничего не скажешь.
– Именно так, не смейся. У меня была карта всех стоянок грузовиков Восточного побережья на случай, если у нас возникнут проблемы с перевозкой груза. Фальшивые импортные накладные… фальшивые заказы от несуществующих корпораций, фальшивые телефонные номера, фальшивые автоответчики… – Она опять взялась за подушки и рассеянно их взбила. – У Рика были профессиональные водительские права и регистрационные талоны на пользование грузовиками. Они были подлинные, их «одалживали» нам водители машин, находившихся в данный момент в ремонте. Чарли откинулся на кровати.