Безусловно, у локализма есть свои критики, которые утверждают, что это просто снобистская, ностальгическая причуда; они говорят, что глобализация - по сути, анти-локализм - дала нам экономический рост и удешевление потребительских товаров, вырвала сотни миллионов жителей бедных стран из бедности и способствовала межкультурному взаимопониманию. По словам его недоброжелателей, местничество противоречит ходу истории.
Сторонники локализма возражают, что глобализация подстегнула экономическое неравенство и уничтожила рабочие места. Кроме того, местные жители обеспокоены тем, что глобализация является по своей сути неустойчивой тенденцией, из-за которой домашние хозяйства и общины останутся беззащитными, когда она неизбежно даст сбой.
Практически все согласны с тем, что глобальное общение и культурный обмен - это хорошо, а полная местная самодостаточность, вероятно, недостижима и нежелательна. Тем не менее, местные жители утверждают, что за последние десятилетия экономический маятник слишком сильно качнулся в сторону глобализма и теперь готов повернуть вспять, сделав локализм доминирующей тенденцией до конца этого столетия.
В этом эссе, иллюстрируя доводы в пользу желательности и неизбежности возврата к более коротким цепочкам поставок, я возвращаюсь к примерам и свидетельствам из моего родного региона. Читатели могут легко найти аналогичные примеры на своей собственной шее. Мы также исследуем способы, с помощью которых локализованное будущее может бросить вызов многим из наших нынешних привычек и ожиданий, и предложим способы, которыми просвещенные политики могут помочь облегчить уход глобализма и повторное укоренение сообществ.
Что сделала для вас глобализация за последнее время?
В широком смысле можно сказать, что глобализация имеет долгую историю.
Римская империя, пост-1492 завоевания, британская Империя и массовое расширение международной торговли, начавшееся в конце 20-го века, повлекли за собой более дальние связи, путешествия и перевозки товаров. Все эти проекты привели к увеличению благосостояния элит в городских торговых центрах и увеличению затрат, которые несут в основном коренные народы и нечеловеческие виды.
Последний из этих четырех великих проектов, для которого был придуман термин глобализация, был, безусловно, наиболее интенсивным и обширным. Этому способствовало объединение ключевых ресурсов, разработок и изобретений: дешевая нефть, спутниковая связь, контейнеровозы, компьютеризированный мониторинг запасов, процветание транснациональных корпораций, распространение договоров о либеральной торговле и появление таких транснациональных организаций, как Всемирная торговая организация.
Для экономистов глобализация имела смысл. Доктрина сравнительного преимущества заключалась в том, что если низкооплачиваемые рабочие в Шанхае могут делать виджеты дешевле, чем это могут сделать объединенные в профсоюзы работники фабрики в Камдене, штат Нью-Джерси, то производство виджетов должно быть перенесено в Китай.
И в значительной степени так и было.
Экономисты заявили, что в конечном итоге от этого выиграют все, но быстро росли потери. Реальная заработная плата американских рабочих перестала расти в 1970-х годах. Высохли промышленные города на Северо-Востоке и Среднем Западе.
Тем временем Китай начал сжигать огромное количество угля, чтобы сделать горы игрушек, мебели, одежды, инструментов, бытовой техники и бытовой электроники, окутав свои города завесой токсичных паров и доведя выбросы парниковых газов до мировых рекордов. Фактически, Соединенные Штаты импортировали дешевые потребительские товары, одновременно экспортируя рабочие места и загрязнение окружающей среды. И в Китае, и в США резко выросло экономическое неравенство.
Эти тенденции имеют прямое и косвенное проявление в Сономе.
В первой половине 20 века экономика моего региона была разнообразной и основывалась на сельском хозяйстве.
Фермеры и владельцы ранчо производили разнообразные продукты, включая пшеницу, хмель, чернослив, яблоки, яйца, молоко и говядину. Строительные материалы были получены из близлежащих лесов и карьеров. Сегодня графство делает ставку на один важный продукт: вино.
Большая часть идет на экспорт. Алкоголь превратился в экологическую болезнь сельских районов, где виноградники простираются от горизонта до горизонта, вытесняя экологически разнообразные коренные дубовые леса. Вино уезжает грузовиком, в то время как все остальные жители округа Сонома прибывают на кузовах восемнадцатиколесных транспортных средств, в основном из Китая.
Подавляющее большинство потребляемых здесь продуктов питания, которые когда-то выращивались здесь, теперь импортируются. Обработанные и упакованные продукты питания, доступные в небольших супермаркетах и сетях быстрого питания в Санта-Розе, идентичны тому, что сегодня можно найти где-либо еще в Америке, и способствуют росту региональных показателей ожирения и других болезней, связанных с пищевыми продуктами.
Калифорния - один из штатов, наиболее зависимых от торговли. Кремниевая долина (всего в паре часов езды к югу от округа Сонома) генерирует легендарное богатство, якобы благодаря новаторским идеям ее инженеров и техников. Одной из самых горячих идей стал смартфон - изобретение, которое охватило весь мир. Но идея смартфона ничего не значила бы без дешевой рабочей силы в Азии, с помощью которой можно было бы по доступной цене производить сотни миллионов этих маленьких устройств, и без рудников по всему миру, вырабатывающих сырье для их изготовления.
Богатство Северной Калифорнии, полученное в значительной степени благодаря глобализации, привлекает сюда людей. В результате в этом районе одни из самых высоких цен на землю и арендную плату в стране. Это не проблема, если вы высококлассный технический барон или винодел; но если вы работаете в сфере услуг или пытаетесь зарабатывать на жизнь выращиванием чего-либо, кроме винограда, вам будет сложно.
Принимая во внимание стоимость жизни, в Калифорнии самый высокий уровень бедности в стране. В штате проживает около 12 процентов всего населения США, но целая треть получателей социальных пособий США. Неравенство доходов здесь уже выше, чем почти в любом другом штате, и оно быстро увеличивается: по данным журнала The Economist, за последние пять лет количество калифорнийцев, зарабатывающих от 50 до 100 тысяч долларов, сократилось почти на 75 тысяч, в то время как уровни доходов выше и ниже выросли.
Спроецируйте эти тенденции на пару десятилетий в будущее, и вы попадете в некую версию ада - общество, которое разрушено в социальном и экологическом отношении. Многие калифорнийцы уже выполнили это упражнение по визуализации, и это побуждает их хотеть больше рабочих мест на местном производстве, больше продуктов местного производства и более сильные сообщества, состоящие из квалифицированных, мотивированных, заинтересованных и прилично оплачиваемых людей.
Но аргумент в пользу локализма на самом деле намного сильнее, чем этот: даже если мы отчаянно хотим более дешевых иностранных товаров и будем счастливы торговать экономическим равенством и экологической устойчивостью, чтобы получить их, глобализация - это ограничивающая игра, которая почти исчерпала себя.
Подпитывая двигатель глобализма
Без дешевого транспортного топлива глобализация, как мы ее знаем, была бы невозможна. Да, Британии и Испании удалось построить заокеанские империи, используя паруса, но сегодняшняя значительно более крупная мировая торговая империя требует контейнеровозов, работающих на нефтяном топливе, грузовиков и поездов с дизельными двигателями, а также реактивных двигателей и ракет, потребляющих керосин (последние используются для запуска спутников связи). на орбиту). Высокая подвижность означает нефть.