Порой они спорили о причинах войны между Россией и Турцией. Крик. Ссора. Иногда драка. Боль за проигранную Крымскую войну. Они говорили о реформах царя Александра Второго — прежде всего военных, — благодаря которым Россия вновь стала влиятельным и сильным государством в Европе. Толковали и о реванше за проигранную войну. Мечты! По их словам, выходило так, будто главной целью минувшей войны стал черноморский флот, который необходимо вернуть. Говорили о жестоком подавлении османами Боснийского восстания, о волнениях братьев-болгар, также подавленном, об отваге сербов, объявивших войну османам без малейшей надежды на победу.
"Ах, Россия, — говорили они, — с начала века она определила себя защитницей славянских народов на Балканах".
Поэтому в Сербию отправился генерал Черняев с тысячами российских добровольцев.
А потом было поражение сербского войска под Дьюнишем и призыв России к Турции о прекращении боевых действий. Османы, при поддержке Британии, игнорировали идеи России. За этим последовали безуспешные попытки русского царя решить вопрос мирным путем.
Таким образом, у России остался только один вариант решения — военный. До последнего Александр II не решался начать войну с Турцией, так как беспокоился о том, что война вновь превратится в сопротивление стран Европы внешней политике России, но всё же подписал манифест об объявлении войны Османской империи. Нейтралитет Австро-Венгрии русский царь обменял на Боснию. Все эти collisio я переживала с боевыми товарищами Хозяина, с каждой весной всё горячее сочувствуя им.
Много говорили старые вояки о безрезультатных попытках штурма Плевны, о геройстве, проявленном русским солдатом, и о никчёмном генералитете во главе с братом царя. Они всё время повторяли его смешное имя: Николай Николаевич, или Ник Ник, или просто Николашка. А один из Хозяйских друзей — кажется он занимался виноторговлей в Керчи — вслух, не опасаясь широкой огласки, толковал о том, что русскому государству царь не нужен, что он сам вместе со многими соратниками работает на идею о свержении царской власти. Помню, как тогда мой Хозяин ужаснулся таким словам, как мы быстро убрались в Николаев на первом же прибывшем в Керчь корабле.
А в Николаеве боевые товарищи собрались за богато убранным столом в доме околоточного надзирателя.
В то время как хозяйка дома вычёсывала колтуны в моих волосах, они снова и снова толковали о вечно преданных братьях-сербах, о предательстве болгар, о злокозненном коварстве главного "друга" — Британии, о жаждущих реванша османах.
Они толковали о важном, но смысл их разговоров был тёмен для меня. Позже, прочитав несколько сотен книг на разных языках, я уразумела жизненные воззрения моих русских воспитателей. Их помыслы блуждали в пространстве между "Новым временем" и "Русскими новостями"[2]. Но тогда, в первый период моей бродячей жизни, я учила русскую грамматику по рассказам Глеба Успенского.
Случалось, Хозяин начинал пить. Ах, как же он пил! Не помня ни себя, ни меня, не ведая голода и опрятности, забросив все обычные человеческие заботы. Он пил горькую три дня, неделю, а иногда и половину месяца. Он словно удалялся на тот свет, в тот самый загробный мир, о котором так любят толковать русские попы. Я дожидалась окончания его болезни на каком-нибудь пляже, добывая себе прокорм нищенством или, предоставленная самой себе, приживалась у его товарищей до возвращения Хозяина с того света. Так пережидают рыбаки внезапно налетевшее ненастье. Терпение моё питалось опытом. Я знала: наступит день, когда демон пьянства выпустит Хозяина из своих когтей. Тогда он отправится на ближайший пляж и уляжется там под лодкой или заберётся под какую-нибудь корягу. Порой он просто валился навзничь и лежал так, словно отвергнутое морской пучиной и издохшее придонное чудище. Бриз шевелил его спутанную бороду, солнце обжигало его кожу, прибой омывал его ноги. Протрезвев, Хозяин первым делом хватался за сердце, которое, дескать, "выпрыгивало из впалой груди", а потом вспоминал и обо мне. Откуда ни возьмись добывались деньги. Приобретались обновки платья и билеты на корабль. Или же подворачивался знакомый шкипер, совершающий на своём шлюпе каботажное плавание вдоль черноморских берегов. Тогда мы снова отправлялись в путь, не помышляя о собственном, хотя бы временном крове и оседлой жизни.
2
"Новое время" А.С. Суворина — ежедневная авторитетная газета монархического направления. Она стала популярной в 1870-е годы в связи с событиями Русско-турецкой войны. В "Новом времени" печатались подробные сводки с театра военных действий, оперативная и разнообразная информация, которая оригинально подавалась читателю. Среди ведущих публицистов был В.П. Буренин, в числе сотрудников значился П.А. Столыпин. Газета позволяла себе критиковать военное руководство, администрацию. Нередко на её страницах поднимались острые нравственные вопросы (в статьях Розанова); печаталась хорошая беллетристика (например, рассказы Чехова). В 1917 году "Новое время" было закрыто.
"Русские ведомости" — ведущая московская газета 1870 — 1880-х годов умеренно-либерального направления. Среди её тем — защита интересов крестьян и рабочих в рамках законодательства, стремление к принятию конституции. Кроме того, на её страницах была хорошая беллетристика. Все это делало "Русские ведомости" популярными в интеллигентской среде. Деятельность издания способствовала формированию кадетских взглядов. С газетой сотрудничали видные литераторы и ученые: Г. Успенский, П. Лавров, Михайловский, Короленко, Тимирязев, академик Анучин, музыкальный критик Ларош, репортёр Гиляровский. В 1918 году "Русские ведомости" были закрыты.