Хотя эти слова были произнесены не особенно громко, я не могла не слышать их Они оскорбили меня Незнакомец, введенный в заблуждение моим скромным платьем, принимал меня за крестьянку. Я тихонько улыбнулась и решила отомстить ему за это и немного потешиться над ним
— Что вам угодно, сударь? — отвечала я ему, принимая смиренный вид, который вполне поддерживал его заблуждение.
— Просто-напросто узнать кое-что, моя очаровательная девочка, — отвечал он весело.
— Что же вам нужно знать?
— Я не знаю этой местности. Маркиз де Борегар пригласил меня на большую охоту с борзыми, которая должна быть завтра, но я имел неосторожность позабыть данные мне указания насчет дороги в замок Борегар и, благодаря этому, заблудился. Выехав сегодня утром из моего замка, находящегося в пяти или шести милях от поместья моего друга, я очень скоро сбился с дороги и, не встреть вас, я, пожалуй, должен был бы отказаться от мысли попасть сегодня в замок.
Эти признание было произнесено таким трагикомическим тоном, что мне самой захотелось ответить ему в том же духе и, честное слово, я вдруг разразилась веселым хохотом прямо в лицо молодому человеку
Последний стал весело вторить мне. Я должна отдать ему справедливость, — он ни одной минуты не имел вида рассердившегося человека.
— Честное слово! Красавица моя, — сказал он мне, перестав наконец смеяться, — вы очень жестокая особа и в вас нет ни капли сострадания! Я рассказываю вам печальную историю, а вы, вместо того, чтобы пожалеть меня как следует, насмехаетесь надо мною!
— Я виновата, сударь, — отвечала я, делая реверанс, — но дело уже не так плохо, как вы думаете, и, если вы последуете за мной, надеюсь, что не больше как через пять минут я вас избавлю от опасности и вы будете на верной дороге.
— Насмешница, — отвечал он улыбаясь, — час от часу не легче. Ну, да мне не из чего выбирать! Идем, маленькая шалунья.. Честное слово дворянина! Я готов следовать за вами даже в ад.
— Я не поведу вас так далеко, — отвечала я в том же тоне. И, повернувшись к нему спиной, пошла впереди, а он ехал за мной.
Дорогой мы продолжали разговаривать, причем он все еще принимал меня за крестьянку, а я старалась поддержать в нем это заблуждение.
Узкая дорога, по которой мы отправились, выходила как раз против фермы. Я остановилась перед дверью.
— Неужели мы уже на месте? — спросил он меня. — Было бы очень жаль.
— Я пришла домой, — отвечала я ему, показывая на постройки фермы моей кормилицы, находившейся всего в нескольких шагах от меня. — А вы, сударь, поезжайте все прямо;
когда вы будете на вершине этого холма, вы увидите не более как в полутора милях от вас замок Борегар.
— Благодарю, дитя мое! — сказал он, наклонившись на седле, чтобы обнять меня. — Один только поцелуй этих коралловых губок, и до свиданья!
Я испуганно отскочила в сторону, и ею попытка не увенчалась успехом.
— А! Маленькая дикарка! — воскликнул он с недовольным видом, — по крайней мере, скажите мне хоть свое имя.
— Зачем?
— Чтобы сохранить о нем драгоценное воспоминание в моем сердце.
Я покачала головою.
— Вы, конечно, блестящий придворный кавалер, — отвечала я ему, — и поэтому вам незачем интересоваться моим именем.
— Может быть, — возразил он, видимо, раздраженный моим упрямством. — Впрочем, я, пожалуй, первый подам пример и скажу вам свое имя; когда вы его узнаете, надеюсь, вы не откажетесь сказать мне ваше. Я — барон Арман де Гриньи.
И он грациозно поклонился мне.
— Друг маркиза де Борегар?
— Да.
— Хорошо, господин барон, — сказала я ему совершенно серьезно, — когда вы увидите вашего друга, вы можете сказать ему, что вам помогла выйти из беды его сестра Леона де Борегар.
И, воспользовавшись замешательством молодого человека, я одним прыжком вскочила в дом и заперла за собой дверь.
Затем я побежала в свою комнату и заперлась там на тройной замок, после чего уже подошла к окошку и слегка приподняла занавеску. Всадник все еще не трогался с места; он, по-видимому, никак не мог прийти в себя от всего случившегося. Мои слова буквально ошеломили его. Наконец, он быстро поднял голову и повернулся лицом к ферме. Лицо его было бледно и взволновано. Подумав несколько минут, он, казалось, принял какое-то решение, и, пришпорив лошадь, как вихрь понесся вперед. Я долго следила глазами за этой бешеной скачкой. Затем занавеска моею окна опустилась.
Я принялась плакать, сама не зная почему, и в то же время мне было так хорошо одной в комнате, где я, замечу кстати, просидела взаперти весь этот день. Я мечтала
О чем?
Тогда я не сумела бы ответить, а теперь я жалею, что слишком хорошо знаю, о чем я мечтала тогда.
Леона замолчала.
Ее приятельница предоставила ей полную свободу погрузиться на некоторое время в прошлое, воспоминание о котором так глубоко запечатлелось у нее в сердце.
Пробило два часа. Снаружи ураган свирепствовал, казалось, еще с большей силой. Графиня де Малеваль, до сих пор с величайшим вниманием слушавшая рассказ подруги своего детства, держала ее руки в своих и когда почувствовала, что та ослабла, стала нежно целовать их и тихим и сочувствующим голосом прошептала:
— Мужайся!
На этот раз Леона, казалось, была близка к обмороку.