Черные ручейки под глазами красноречиво подтверждали ее слова.
— А потом гляжу, вы идете, я опять испугалась, а потом смотрю — Олька идет, рукой машет. А вы этого негра убили, да? И второго тоже? Ой, вы такой смелый! Я бы никогда не смогла.
Женя при этом монологе почувствовал себя несколько неловко.
— Э-э-э… — начал было он.
— А еще тут всякие жуки, муравьи… Ай! Кусаются, заразы. Вот, еще один. Ай! А у меня руки. Представляете, я даже сделать ничего не могу.
Женя тоскливо посмотрел на блондинку. По сравнению с ней негры уже казались не таким и великим злом. Казалось, еще немного, и он погибнет от опухания ушей, но тут его спасла Ольга:
— Снежка, ты бы на себя посмотрела! У тебя вся штукатурка расплылась.
— Ой, правда?
Снежана закрутилась на месте, потом, очевидно, что-то вспомнила и повернулась к Жене:
— А вы у этих, у тех, случайно мою сумочку не находили?
Он молча скинул с плеч рюкзачок, вынул ридикюль и протянул хозяйке. Та извлекла оттуда зеркальце, посмотрелась, ахнула и с помощью очередного лоскута Ольгиной блузки принялась наводить марафет на морде своего лица. Занятие это отняло изрядно времени. Женя нетерпеливо топтался рядом, время от времени напоминая, что надо бы идти. Всякий раз ему отвечали «да, да, конечно», но никто никуда не шел. Он решился повысить голос, и получил в ответ возмущенное:
— Вы же видите, что я занята!
При этом блондинка ни на миг не оторвалась от зеркала и не приостановила своих трудов.
Наконец, результат ее удовлетворил. Она убрала зеркальце, достала сигареты, прикурила и они двинулись в путь. Тут же выяснилось, что ходить по лесу на шпильках занятие не самое приятное. Каблуки то проваливались в мягкую почву, то подворачивались с риском вывихнуть лодыжку. Блондинка попыталась снять босоножки, но лучше не стало. Изнеженные ступни чувствовали каждый камушек, каждую веточку, не говоря уж о шишках. Снежана поминутно то спотыкалась, то вскрикивала, наступая на очередную колючку. Идти так было совершенно невозможно, а у Жени в рюкзаке оставались только короткие резиновые сапоги сорок третьего размера. Собственно, где взять лишнюю пару обуви, он знал. Правда, было некое препятствие морального свойства: это ведь, вроде как, нехорошо, не принято и вообще так никто не делает. Но через пару минут Снежаниных мучений понял, что если он хочет когда-нибудь куда-нибудь дойти, другого выхода нет.
— Подождите здесь, я сейчас. — бросил он и почти бегом скрылся в лесу.
До тех кустов, под которыми Женя оставил тела негров, было не более двух минут скорого шага. Стараясь поменьше глядеть и пореже дышать, он выбрал того, у которого ноги были поменьше, и сдернул кроссовки. Посмотрел — трофей был намного лучше, чем его собственная обувь. Так что он разул и второго, сложил добычу в рюкзак и вернулся к девушкам.
— Надевай.
Он протянул Снежане кроссовки.
— А где вы их взя… ой… Нет, я не надену. Они же с мертвых, так ведь нельзя! А еще это от негров, от них воняет. А вдруг они какие-нибудь заразные? И они велики, я же из них выпадать буду! Олька, а у тебя какой размер? Может, отдашь мне свои тапочки, а сама наденешь это.
— Снежка, у тебя что, всю память отшибло? У тебя же нога на два размера больше моей!
— А как же я? — вдруг скуксилась блондинка.
Ольгина подружка начала Женю изрядно раздражать. Он начал обдумывать фразу, которая поставит нахальную девку на место, но тут опять вмешалась Ольга:
— Дай посмотреть.
Женя протянул ей обувку.
— Ух ты, круть! Настоящая фирма из последней коллекции, не какая-нибудь китайская подделка.
Видимо, она неплохо изучила характер своей подружки, потому что та немедленно клюнула:
— А что за фирма?
Снежана глянула на известный логотип и произнесла таким тоном, будто делала великое одолжение:
— Ну хорошо.
И, почти повелительно, подруге:
— Оль, у тебя все равно уже блузка рваная. Отпластай еще пару кусков — я в эти тапки напихаю, чтобы не так болтались.
Ольгина блузка, и без того изрядно уменьшившаяся в длине, превратилась теперь в очень короткий топ, открыв взору ладное, крепкое тело. Снежана быстро переобулась и теперь достаточно бодро топала вперед, не забывая при этом болтать.