Кровь ударила Жене в голову.
— Ты… Ты… Да я… Да я сейчас с тобой не знаю что сделаю!
— Вот не знаешь, и не говори.
Это был удар под дых. Женя даже забыл, что не в его правилах было бить женщин. Кулаки сжались словно сами собой.
— Выдеру! Как сидорову козу!
— Шалунишка! Ну иди, отшлепай меня, проказник.
Женины глаза налились кровью. Он был в бешенстве, что тот бык. Разве что вот пена изо рта не шла.
— Ну вот что, сучка крашеная, вали отсюда, чтоб духу твоего тут не было! — проорал он.
— Вот еще! Ты обещал нас отсюда вывести, вот и выводи.
Блондинка демонстративно уселась на матрасе и отхлебнула из фляжки.
Женя понял, что этот раунд он проиграл. И если он не хочет оставаться мальчиком для битья, ему остается только пристрелить эту девку. Или придушить. Но сделать это ему не позволит его дурацкое воспитание, значит — все, конец. А та видя, что оппонент уже в ауте, добавила:
— Коньяк у тебя неплохой. А вот сигареты — полное дерьмо.
И, снисходительно улыбнувшись, прогнувшись так, чтобы грудь как следует обтянуло футболкой, протянула фляжку.
— На, выпей, расслабься, пока удар не хватил.
«Да она просто меня дразнит!» — внезапно понял Женя. И это открытие вдруг его успокоило. Дальнейшие действия просчитывались простой логикой. Раз его пытаются развести на эмоции, тогда он просто не станет вестись на все эти провокации. Полный игнор — вот его оружие! Отправить блондинку в пожизненный бан. Вообще-то, ему отчаянно хотелось просто выпороть нахальную девку, но такую попытку она запросто могла превратить в очередной цирковой номер. В своих силах Женя был не слишком уверен, а гоняться за Снежаной по поляне с ремнем — это уже изврат. Хрен с ним, с коньяком, да и на сгущенку можно рукой махнуть. Ему надо до темноты уйти по дороге подальше от негров, и он это сделает. А если эта туп… неумная женщина хочет покочевряжиться, то пусть остается здесь бухать. Пусть даже фляжку заберет, у него еще есть. Что ж, решение принято, нужно исполнять. И он равнодушно отвернулся от пьяной девицы.
Женя снял с плеча ружье, повесил на сучок дерева, подальше от блондинки. Подобрал разбросанный ею мусор, закинул в костер. Подошел к Ольге.
— Оль, у тебя уже сварилось? Давай поедим, да будем собираться. Чай вечером попьем.
Ольга кивнула, обернувшись лишь наполовину и не поднимая взгляда, но даже так было заметно, что глаза у нее покраснели, а веки припухли. Наверняка плакала и, скорее всего, довела ее до слез так называемая подруга. «Вот же лахудра!» — подумал Женя. — «Надо ставить эту кикимору на место, пока она не села на шею».
Обед сметали махом, только ложки стучали. Снежана управилась быстрее всех, несмотря на банку сгущенки, заточенную в одно жало. Теперь надо было обговорить с потенциальным союзником коварный план.
— Пойдем, Оль, сполоснем посуду?
— Да что там полоскать-то, я и сама справлюсь.
— Нет, так не годится. Ты и без того нынче поработала.
И пока она не успела возразить, покидал ложки-миски в котел и первым двинулся к ручейку. Ольга потопала следом.
Мыть посуду она все равно не дала, сама все сделала. А когда собрала чистое в отмытый котелок и собралась идти, Женя ее остановил.
— Погоди, Оль, поговорить надо.
Девушка потупилась, плечи ее опустились.
— Женя, ты прости пожалуйста…
— За что? — удивился тот.
— Ну как же, я ведь вчера за Снежку поручилась, а сегодня вон что вышло. Она вообще вразнос пошла. Ничего и никого слушать не хочет. Ты… я… в общем, если ты решишь ее выгнать, я не стану возражать.
Ну нифига себе! Если бы Женя умел свистеть, он бы присвистнул. Это как нужно было подругу оскорбить, что такого ей наговорить, какие мозоли оттоптать, чтобы вот так за полдня человека против себя восстановить! Впрочем, для него это было даже хорошо.
— Просто так выгнать не получится. Ты же слышала, я сегодня попытался.
— Ну да.
— Но у меня есть один план. Получится — будет Снежана твоя по одной половице ходить. А не получится — ты уж извини, вдвоем с тобой останемся. Ты как — согласна?
Ольга молча кивнула.
— Тогда слушай…
Они вышли на полянку, оживленно разговаривая.
— Ты думаешь, стоит сейчас сниматься? Уже время к вечеру.
— Уверен. Опять же, негры… Чем дальше от них, тем лучше.