Не желая участвовать в разбое, Степан приказал казакам уходить. Багров разрешил взять каждому казаку по четыре лошади, и только то, что увезут на них. Пришлось бросать отары овец.
Багров уже выезжал из кочевья, когда на его глазах двое викингов стали насиловать девочку. Та кричала и билась в руках громадных мужчин, но, почему-то, с мольбой, смотрела на Степана. Багров отвернулся и проехал мимо.
– Что же они делают?! Атаман, так нельзя! – возмутился молодой парнишка, из крестьянских пулеметчиков. Он ехал радом на тачанке.
– А ты их из максима, – зло посоветовал Степан. И увидев, что паренек метнулся к пулемету, приказал – Отставить!
Багров развернул коня, подъехал к довольным викингам и передернул затвор винтовки. Ординарец, без всякой команды, наехал конем на первого викинга, а второго ударил нагайкой по спине. Викинги отбежали на пару шагов и достали мечи. Парнишка-пулеметчик воспользовался моментом, ухватил девчонку на руки, и унес на тачанку.
Несколько секунд было ощущение, что время остановилась. Со всех сторон вдруг показались викинги. С десяток казаков развернули лошадей, и подъехали к Багрову. Фрост, как будто ждал где-то за юртой, подъехал с копьем в руках.
– Что, побратим Степан, из-за паршивой кочевницы убивать друг друга будем?
– Был приказ Скворцова, мирных жителей не убивать, – попробовал прикрыться авторитетом командира Багров.
– А кто ее убивает? Что, теперь, моим воинам немного поразвлечься нельзя? Настоящей добычи нет! – сделал намек Фрост. Ему самому не нужен был конфликт.
– Я готов купить у них пленницу, – принял помощь Степан.
– Я не согласен, – завопил тот из викингов, которого сняли с девчонки.
– Два золотых, – одновременно с ним пробасил второй.
– И шесть гривен за побои, – подвел черту Фрост.
Багров отдал золото викингам, серебро Фросту. Потом так посмотрел на пулеметчика, что тот мгновенно утратил радостно-глупое выражение лица.
– Что тебе до этой замарашки? На том конце кочевья десять таких же, чуть старше, или чуть моложе, ублажают моих воинов. Взрослых женщин на всех не хватает, – недоумевал Фрост.
– Тех девчонок я не вижу, мальчишка этот не видит, – безнадежно попытался объяснить Степан.
– Твои казаки тоже брали себе здесь женщин.
– В предыдущем стойбище детей никто не трогал.
– Стойбище было большое, и сопротивления не было. А здесь воины разгорячились, пока мужчин резали, – пояснил Фрост, – Набег всегда такой, по-другому не бывает.
– Я своих казаков увожу в Рязань. Пулеметчики идут со мной, – сообщил Степан.
– Не спеши. Вместе пойдем. Добычи нет совсем, нечего здесь воевать, – пожаловался Фрост.
– Табун лошадей больше двух тысяч – это уже не добыча? По две гривны за лошадь.
– По две гривны в Новгороде. Да не такие мелкие. Овец придется оставить. Мало добычи, – остался при своем мнении Фрост.
– Овес весь надо забирать, трудно будет довести лошадей без потерь. Оставляем кочевников голодать. Не выживут.
– Слухи о том, что мы перебили местное войско, уже разошлись и по степи, и по земле рязанской. Здесь через месяц от половцев, болгар и рязанцев не протолкнуться будет. Считай, что этих кочевников уже нет в живых, – успокоил Фрост Багрова.
– Смерть и ужас мы несем в этот мир. Помилуй их, господи, – перекрестился Степан.
– Мне зять, Василий, рассказывал, что тот человек, который вас сюда послал, хотел всех кочевников в степи уничтожить.
– Был такой сумасшедший. Слава богу, перекрыта ему сюда дорога, – согласился Степан.
– Нам дорога в Рязань долгая предстоит. По пути еще много кочевий встретится. Я своей добычи упускать не намерен, – твердо сказал Фрост.
– Хорошо. Но без крайностей. Юрты не жечь, безоруженных не убивать, девчонок не насиловать, – поставил свое условие Степан.
– Полон будем брать?
– Только тех, что увезем на свободных лошадях. И весь полон скворцовская доля, пусть у него голов болит, – засмеялся атаман.
– Почему у Скворцова должна заболеть голова. Это шутка? Мне Василий рассказывал про шутки, – не понял Фрост.
– Твой зять тебе все объяснит, – продолжал смеяться Степан.