– У Василия с деньгами и товарами тоже плохо, – поправил Свету Валерий.
– Зато с ушкуями хорошо, – отпарировала она, – у нас встреча только через две недели. Еще десять дней Скворцову на дорогу. Десять тысяч человек за это время натворят там дел.
– Надо перехватить его раньше. И попробовать неделю продержать бывших узников в рамках приличий. С питанием нормально, мы завезли в Медвежью гору запас продуктов на три дня для двадцати тысяч человек, – поддержал идею Светланы Мышкин.
Двенадцатый век. День сорок шестой.
Утром Ольга, которая всегда просыпалась с рассветом, сидела на крыльце и пила слабый чай из душицы и зверобоя. По поселку шел пожилой мужчина, необычно и тепло одетый, без оружия. Бойцы из отряда Василия уважительно здоровались с ним, и показывали дорогу. Мужчина направлялся к Ольге.
– Здравствуй, красавица, Скворцов спит? – спросил ее незнакомец.
– Командир ее Ольгой зовет, господин штабс-капитан, – подсказал часовой.
– Буди Скворцова, утро давно, – приказал штабс-капитан часовому, и тот его послушал.
Ольге не понравился незнакомец, она не любила неожиданностей. Завтракать Василий уселся со штабс-капитаном, а Ольгу не пригласил за стол впервые. Она не подслушивала их разговор, нет. С крыльца ее никто не гнал, а то, что слух у нее хороший, так уши затыкать никто не заставлял.
– Бессовестные потомки хотят взвалить эту заботу на меня, – удивился Василий, – опять напортачили, а исправлять другие. Они ломают мне все планы. Я не буду возвращаться.
– Ты так не поступишь! – возмутился Мышкин.
– А сам? Здесь в поселке есть пара суденышек. Бери и вози, и вози, и вози – куда захочешь!
– Это нереально!
– А мне – реально!? Что они готовы дать мне для спасения этих людей? – начал сдавать позиции Скворцов.
– Для спасения местных людей от них, – уточнил Мышкин.
– Я хочу увидеть их предложения. Затем составить свой перечень.
– Много не заберешь, «лифт» захлопнется навсегда, – огорчил Василия штабс-капитан.
– Сколько смогу, заберу. Завтра встречаемся в Петрозаводске. Готовьте больше железа, а еще лучше стали. Годится любой металлолом, ломы, рессоры, из расчета пятьдесят килограмм на человека. Пятьсот тонн металла, – удешевил задачу Скворцов.
– У Коробова проблемы с деньгами. Но в Сызрани у «крестьян» тридцать тысяч винтовок и по двести патронов на ствол. Если ты согласен, мы перебросим сюда через неделю десять тысяч винтовок с патронами, – предложил Мышкин.
– Сам говорил, что из первой партии еще три тысячи, да моих почти тысяча без оружия. Всего четырнадцать тысяч получается. А патронов по триста штук на винтовку. Так будет честно. И не забудь про штыки, – смеясь, поправил Василий штабс-капитана.
– Спасибо, что согласился, – пожал Скворцову руку Мышкин, – для себя, почему ничего не спросил?
– Не хочу сюда ни жену, ни дочку тянуть. Трудное здесь время. Жестокое. А прощаться начнем, вдруг «лифт» закроется.
На крыльце Ольга весело болтала с комбатом. Изучала язык. Василий попрощался с Мышкиным.
– Может, с нами останешься? – предложил Скворцов напоследок.
– Стыдно сказать, у меня там любовь. Без особой надежды, но …, – засмущался Иннокентий Петрович. Скворцов помрачнел и надолго задумался.
– Зачем нам столько винтовок, командир, через месяц это просто железо, – поинтересовался комбат.
– Хорошее железо, сталь. Сабли будем делать. А винтовок дополнительно тысячи штук хватит заглаза. Вооружать всех подряд я не намерен. Присмотримся к новичкам. Может, к какому делу можно будет пристроить.
– Тогда патронов надолго хватит. Штабс-капитан не знает, что у нас с деньгами ситуация изменилась? – усмехнулся комбат.
– Не напоминай мне про него. Пустой оказался человек. Без стержня, – опять нахмурился Скворцов.
– А ты, юла, что тут крутишься? – повернулся Василий к Ольге.
– Ты дал мне второе имя? Я теперь Юла? – засмущалась Ольга.
– Ольга, иди, собери сюда командиров. Планы изменились, – попросил уже другим голосом Василий. Ольга несолидно, чуть не подпрыгивая, побежала выполнять поручение.
– Рана заживает, как на собаке, крепкая девчонка, – одобрительно заметил комбат.
– Лекарства. Так, комбат, давай прикинем, что еще от потомков потребовать.
– Они сейчас деньги экономят. Лекарств не дадут. Чертежи парусников нужны. Я с нашими моряками разговаривал, эти местные суда никуда не годятся. Мы сюда шли против ветра неделю. Хорошо сейчас южный ветер, быстро доберемся до Медвежьей горы. А обратно? Если сможем построить хорошие парусники, потребуются карты.
– Попробовать можно, но в каждом деле столько секретов, тонкостей. Боюсь что, этот парусник мы будем строить всю жизнь. Увы, больше всего среди нас, умеющих стрелять, – опустил комбата на землю Скворцов.
Глава 8.
Патроны и карты. Немного винтовок.
Выбирай, но осторожно. Выбирать уже не приходится, выбор сделала судьба.
6 ноября 2007 года
Последовательность определил Скворцов. Сначала патроны, затем чертежи и карты, и, напоследок, винтовки. «Лифт» захлопнулся, когда начали перегружать вторую тысячу винтовок.
– Можем продать Тройнину еще двенадцать тысяч винтовок. Миллион рублей в кармане, – обрадовался Никита.
– И дорога в 1894 год будет закрыта, – спародировал его голос, Валерий, – винтовки пригодятся нам в любом другом мире, оружие теперь брать негде.
– Китин говорил, что завтра прилетает Полина. Надо заранее все обсудить, выработать свою позицию, – опять перешел к обсуждению денежных дел Никита.
– Похоже, шкура неубитого медведя оказалась чересчур маленькой.
– Просто хомячок какой-то, – засмеялся Никита.
Двенадцатый век. День сорок девятый.
Скворцов сидел на крылечке, пил клюквенный морс, и просматривал стопочку книг по истории. Школьный курс, насколько он помнил, излагал этот период немного по-другому.
– Не хотел в политику лезть, так этот Коробов все равно сделал «подарок». Все бы ему завиральные свои идеи чужими руками осуществлять. Уже успел закладок налепить. Маньяк «добрых» дел, – ворчал Василий, потихоньку читая заметки на маленьких желтых листочках.
Комбат громко ругался на двух бойцов, уронивших ящик с патронами. Рядом стояла, пританцовывая, Ольга, с интересом запоминая новые ругательства.
Погода стояла замечательная. Южный ветер, сменивший западный, разогнал тучи и принес тепло. Но комары донимали даже днем. «Загорел, обветрил, все равно кусают», – жаловался сам себе Василий, – «Чистюля, мыло надо поберечь. Ольга натерлась травками, и комары не беспокоят.»
Легкая на помине, Ольга подошла к Василию, тихонько проговаривая ругательства, с комбатовскими интонациями.
– У тебя память хорошая? – поинтересовался Василий.
– Да, – радостно сообщила Ольга, – я у местных новую песню вчера слышала, хочешь спою?
– Хочу, но не сейчас, вечером.
– Правильно. Это вечерняя песня, – хитро улыбнулась она.
– Я тебе сейчас назову слова. Это специальный мужской язык. Говорить на нем женщинам нельзя.
Глава 9.
Ночь после дележа.
Дружеские, сердечные отношения часто дают сбой, не выдерживая испытания дележа материальных благ.
Седьмого ноября все компаньоны, включая американку Полину, отдыхали от утомительных поездок. Ближе к вечеру созвонились и договорились об утренней встрече восьмого.