Он был не достоин называться её сыном, но в его сердце Фригга навсегда останется именно мамой. Локи готов был тысячи раз проклясть Хелу за то, что она произвела его на свет. Он принес Фригге только горе… Он ненавидел Хелу, свою настоящую мать, и любил Фриггу. Другой матери ему было не нужно. И пусть бог обмана и не был достоин этих объятий, отказаться от них он был не в силах, а потому лишь сильнее зарылся в мамины светлые волосы, вдыхая мягкий аромат её духов.
— Почему ты не прислал мне весточку, сынок? — отстранившись, с горечью спросила Фригга.
— Разве отец тебе не сообщил? — он почувствовал, как к горлу подошёл холодный ком.
— Значит, Один знал… И, вероятно, Хеймдалль тоже… — догадалась царица, в миг собираясь. — Не знаю, в какие игры играет твой отец, но в одном он прав — мне нельзя было сообщать. Скорбь по тебе должна была быть искренней, чтобы враг поверил в твою смерть.
— Ты единственная по мне и скорбела… — тихо прошептал Локи, осторожно касаясь её руки.
— Не только, — Фригга кивнула на Тора и, переместившись поближе к старшему сыну, убрала с его лба упавшую прядь. — Почему ты сам за целый год так и не пришёл ко мне?
— Я… — слова встали у него поперек горла. Локи не знал, что и сказать. Да, он так и не научился по собственному желанию использовать Тессеракт, да, и просить Хеймдалля он тоже не желал, но были и другие пути в Асгард, те которые он знал… Мог он придти и в своем иллюзорном облике. Мог, но не сделал этого. Почему? Ему было страшно. Он безумно боялся увидеть разочарование в её глазах.
— Прости меня, мама, — наконец сказал он. — Я… Мне… — Локи потупил глаза, но так и не смог ничего сказать.
— Цари не выше покаяния, милый. — Фригга осторожно провела по его щеке. — Я рада, что ты это понял.
— Я не царь, мама. И никогда им не стану, — печально ответил бог обмана, мягко перехватывая её ладонь.
— Тебя это больше не страшит, — пораженно ахнула Фригга.
— Я был рожден, чтобы умереть в холодном йотунхеймском храме, однако я выжил. Благодаря милосердию Одина и твоей любви я не превратился в ледышку, однако порой проклинаю судьбу за это. Слишком много бед я вам принес… Где я — там хаос и мрак, чтобы я при этом ни делал… Они не отступают, мам.
— Прошу, не говори так… Я верила, и всегда буду верить в тебя, Локи. — Фригга вновь обняла его.
— Вот и сегодня, мама, я навлек на Асгард беду, принес хаос и мрак. Эльфы скоро явятся за эфиром, что сейчас течет в жилах Тора.
— По-твоему, было бы лучше оставить его в Мидгарде, Локи? — строго спросила его мать.
— Я не знаю, мама, — абсолютно честно ответил бог обмана.
— Вот и не кори себя зря. Асгард выстоит, и Тор тоже, — уверенно ответила царица, вот только трикстер её уверенности не разделял.
— Мама, пообещай мне, что, когда начнется битва, ты будешь подальше от эфира!
— Место матери рядом с её сыном. Тем более, что сейчас я действительно нужна Тору.
— Но… — взглянув на неё, Локи сглотнул: Фриггу было не переубедить, особенно, когда дело касалось её детей. — Хотя бы не лезь на рожон.
— Хорошо, но и ты пообещай мне… Пообещай мне, Локи, что бы ни случилось не выдавать себя… Ведь пока ты «мертв» — ты в безопасности от гнева Таноса.
— Что ты знаешь о Таносе, мама? — насторожился Локи. Ему не хотелось давать подобных обещаний, однако и отказать ей он не мог.
— Что он безумен и силен. У меня были нехорошие видения на его счет. Остерегайся его, Локи, ваша следующая встреча может закончится твоей гибелью.
— Я знаю, мама, — тихо сказал бог обмана, чувствуя, как вокруг шеи вновь сжимаются невидимые пальцы.
***
Вскоре после этого разговора Тор очнулся. Про «Локи в Хельхейме» он не помнил, либо делал вид, что не помнил. Ему по-прежнему было плохо, однако дойти до женской половины, где предполагалось спрятать его на время битвы, вызвался сам. В ультимативной форме.
Так их и застала Сиф на середине пути — бледного, обливающегося потом от простого передвижения шагом Тора и Локи в облике смертной, что подставила своё хрупкое плечо.
— Тор, тебе помочь? — с тревогой спросила воительница.
— Нет, благодарю, Сиф, но Джейн мне уже помогает, — сказал Тор и взглянул на «Фостер» с такой теплотой, что Сиф слегка перекосило.
Локи всегда знал, что воительница неровно дышит к его братцу, но что всё настолько запущено… Трикстер внутри него отчаянно требовал зрелища! Вот только Тора совсем шатало, а на Асгард надвигалась армия темных эльфов… Впрочем, это не мешало «Джейн» ещё сильнее прижаться к Тору, замечая, как сужаются глаза воительницы и бессильно сжимаются кулаки. Интересно, как бы отреагировала Сиф, поцелуй он Тора… Но, нет, последнее всё же слишком. Даже ради побагровевшего от злости лица Сиф, нет!
— А что она вообще делает в Асгарде? — Сиф в этот момент напоминала дикую, готовящуюся к удару кошку. Даже ноздри трепетали похоже… — Смертным не место в городе вечности.
— Леди Сиф права, — все вздрогнули. Один подошёл незаметно. — Смертной не место здесь.
— Но, отец… — попробовал вмешаться Тор, однако был перебит.
— Биврест сейчас закрыт, а потому она пока останется здесь. Но, едва оказавшись в Мидгарде, Джейн Фостер забудет город богов, — с этими словами Всеотец ударил Гунгиром о пол.
— Отец! — возмущенно воскликнул Тор, но было поздно - «заклинание» уже было произнесено.
Сиф торжествовала, и у Локи прямо-таки чесался язык, так уж хотелось какой-нибудь колкостью стереть с её лица эту противную улыбку… Но нельзя, нельзя раскрываться!
А ведь Один только что своими действиями спас смертную. Теперь богу обмана по возвращению не придется марать руки. И, пожалуй, видя подобную реакцию воительницы, Локи не будет мешать роману братца с Фостер. Даже наоборот…
***
Эльфы атаковали, но на этот раз Асгард был готов. Проклятый не отвлек внимание на переполох в темницах, защитный купол держался, мать и Тор были на женской половине дворца, и все равно сердце Локи было не на месте.
Предчувствие не обмануло его: эльфы пробили купол, а Малекит чувствовал эфир… Локи выглянул в коридор и тихо выругался. Он просил Одина поставить Тору и Фригге хорошую охрану, однако на посту никого не оказалось… Атака оказалась куда более серьезной, и Всеотец решил стянуть все силы в один железный кулак, проигнорировав его предупреждения.
Что ж, по крайней мере, на этот раз между эфиром и Малекитом Фригга будет не одна. Треклятый эльф получит свой камень только через его труп! Он не тронет её…
Локи с горечью посмотрел на мать. Та стояла на коленях перед бредящим Тором. Поцеловав старшего сына в лоб, она обернулась, словно почувствовав его взгляд.
— Локи, ты обещал мне, — тихо сказала она, неожиданно делая выпад вперед и кидая в него сплетенным заклинанием. И вот уже шокированный бог обмана вместе с Тором скрыт под защитным куполом, а Фригга достает откуда-то меч.
— Нет! — в ужасе закричал он, пытаясь прорваться сквозь установленную защиту, однако сил на заклинание мать не пожалела. И Локи внезапно понял, что он не успеет… Не успеет его снять.
— Почему? — тихо шепчет он, бессильно опускаясь на пол и прижимаясь лбом к прозрачной стене купола.
Однако мать всё равно его услышала и обернулась, с мягкой улыбкой произнеся: «Потому что я вас люблю».
— Он здесь! — в следующее мгновение выбил хлипкую дверь все равно попавший в Асгард Проклятый, а за ним вошёл Малекит.
Эльфы не видели и не слышали ни мечущегося в отчаянии внутри купола Локи, ни лежащего там Тора. Перед ними была лишь женщина с обнаженным наголо мечом.
Мать, защищающая своих детей, сражалась яростно, однако силы были не равны. Локи не понимал, на что она надеялась, вступая в этот заранее проигранный бой.
Он не мог сломать чертов купол, но трикстер мог использовать Тессеракт и переместиться за его границы… Жалкие миллиметры отделяли его от матери… У него должно, просто обязано было получиться! Он не мог потерять её снова…
Иллюзия Тора развеялась, а Малекит рассвирепел ещё больше:
— Говори, где он?
— Нет, — взгляд Фригги невольно переместился в ту точку, где был купол…
— Я тебе верю, — произнес эльф, вонзив клинок в её тело.