— И то скорее потому, что самой молоко в груди доставляет дискомфорт, — тяжело вздохнул Илья.
— Думаю, здесь дело не в инстинктах, а в самой Маринке, — успокаивал парней Женька. — Помните, как нам племя её охотно выменяло? Безалаберность у нее в крови. И вообще вспоминайте, для каких целей вы брали себе женщину.
Парни вспоминали, кивали головами и шли нянчить Лили. Они так и не смогли определить, чья та конкретно дочь. Но не особо переживали. По внешности малышки трудно было понять. Все же она только наполовину «цивилизованный человек». И у Ильи, и у Олега глаза были голубые. Их и унаследовала Лили. Но особых проявлений интеллекта мы пока не замечали. Вот только времени забирала эта кроха очень много. Тут и стирка, и купание, и прикорм.
У всех остальных пар таких проблем с малышами не было, поскольку они были старше. Алёнка и Дима охотно играли в манеже. А Кирюшка начал помогать понемногу Андрею.
— Золушка ты наша, — трепал по макушке сына Тимур. — Опять тебя дядя Андрей посадил горох лущить.
— Ему нравится. Он еще с ними и беседует, — поделился Андрей.
— С кем? — не понял я.
— С горошинами. Что-то причитает, как вкусно будет.
— Вот у кого ребенок тихий и спокойный, — немного завидовал Лёва.
Их Аленка носилась так, что только успевай следить. Лёва покрасил еще немного ткани в красный цвет. И теперь у всех детей были яркие сарафаны. Оказалось, это удобно. Издали видно, кто и где находится.
А еще нам повезло, что мы строительство забора вокруг дома не прекращали, постепенно заменяя плетень каменной кладкой. Так что выбраться за огороженную территорию без взрослых Алена не могла. Наш Кирюшка никуда и не рвался. Действительно, не ребенок, а золото. Занимался прилежно всем, чему учили. Пусть Тим сам не был большим специалистом, но вечером находил время, чтобы показать Кириллу, как играть на гитаре.
Второй инструмент был меньше оригинала вполовину и как раз подходил для ребенка. Кир долгое время был глухим и теперь с благоговением внимал звукам, что издавали струны. Казалось, он мог заниматься этим бесконечно. Хотя и любую другую работу, что ему поручали, выполнял с удовольствием. Обычно это было что-то несложное: заполнить плошки возле умывальника толченым мелом или перебрать горох.
— Помощничек растет, — радовался Николаич.
Как таковая помощь нам пока не требовалась. Сами справлялись. Посадив огород, месяца три могли заниматься чем-то другим. По настоянию Олега соткали новые паруса, заменили мачты.
Этим летом ту местность, где проживало племя, мы не планировали посещать. Зато отправились на восток вдоль побережья. Николаич торжественно объявил, что у нас отпуск. Для причаливания нашему кораблю мест не нашлось. Зато нам помогала лодка, которую тащили на буксире.
Высаживаясь на берег, мы прилежно собирали образцы камней. Лёва фиксировал у себя на глиняных дощечках, что и где найдено. С этими дощечками получилась вообще интересная история.
— Я теперь понимаю, отчего появилась клинопись у древних шумеров, — просветил нас Лёва еще в начале своих практических занятий.
Оказалось, что процарапывать буквы на глине не так-то просто. А вот продавливать треугольной палочкой — в самый раз. Только буквы претерпевали определенные изменения, хотя и были узнаваемыми. И действительно напоминали шумерские тексты.
— Нужно бумагу изобретать, — ворчал Женька, пакуя чуть сыроватые «записи» Лёвы.
Кроме образцов камней, мы еще искали растения и приносили Маринке интересные на наш взгляд экземпляры. Многое она знала, кивала положительно или сразу выбрасывала за борт. Один раз Тим приметил что-то травянистое. Долго мял листья и нюхал. Маринка тоже не смогла ответить однозначно: похоже, это растение она не знала. Но по запаху оно напоминало мяту. Андрей не стал долго выяснять, а просто выкопал образец и унес в корзине на корабль.
Детвору мы на берег не спускали. Я хотел взять с собой Кира, но тот категорично отказался. Может, все еще опасался, что его вернут обратно в племя. Настаивать никто не стал.
Вообще, это путешествие оказалось для нас настоящим отпуском. И пусть мы потратили на него не неделю, а десять дней, но реально отдохнули от привычных бытовых забот. Новые шелковые паруса тянули корабль даже при самом слабом ветре. На весла мы ни разу не сели.
Тимур в один из дней умудрился подстрелить в море «акулу». Оттащили двухметровую тушу к берегу. Мясо оказалось жестким, горьким и вонючим. А вот жир в плавниках порадовал. Натопили литров десять. К тому же он не имел характерного «рыбьего» запаха и вполне годился для масляных ламп.