— Ладно, парни, — поднял бокал Николаич. — Торжественный вечер по случаю столетней годовщины нашего попаданчества считаю открытым!
— УРА! — хором взревели мы.
Эта вечеринка была для избранного круга. Никого из родных мы не позвали. Будет для них другой праздник и другое застолье. Сейчас же мы хотели побыть одни. Вспомнить. Поностальгировать. Подвести итоги и погордиться успехами.
Впервые мы обнаружили этот временной эффект на десятилетнюю годовщину. Николаич тогда себя долго в зеркало разглядывал. Вообще-то все зеркала у нас попали в категорию сокровищ и хранились на чердаке большого дома. Только одно зеркало закрепили возле умывальника. Маринка одно время любила в нём рожи корчить. Не обошли эту забаву и остальные дети.
Нам же разглядывать себя в зеркале нужды не было. Волосы на лице удаляли друг другу пинцетом. Олег и Илья носили бороды. Оттого поведение Николаича всех заинтересовало.
— На момент перемещения мне было почти тридцать восемь лет, — тем временем рассуждал командир. — Сейчас сорок восемь. Пусть я загорел, окреп от физической работы, но почему не постарел? Где седые волосы, морщины?
Вот тут мы все задумались. Но в сумасшедшую идею Лёвушки, что теперь будем жить «вечно», вернее до того момента, пока не совпадем со своим временем, никто не поверил. Списали на хорошее физическое здоровье, экологию и натуральные продукты.
Только через пятьдесят лет уже никто в этой теории не сомневался. Взрослели, старели и умирали наши дети. Мы же оставались прежними.
Шестнадцать лет назад я положил на погребальный костер Кирилла. Он прожил долгую, счастливую жизнь и умер седым, немощным стариком. Для первобытного мира колоссальная продолжительность жизни.
Димка умер еще раньше. Хроменький мальчонка вырос сильным и крепким парнем. Именно он начал развивать скотоводство. Первые козы, бизоны и домашние овцы появились у нас благодаря Димке. Конечно, детенышей ловили все вместе. Я отстроил хлев и ограждения для выпаса. Но потом вся нагрузка легла на Димку. Хищников в нашем регионе к тому времени уже не осталось. Если и появлялся «приблудный кот», то его быстро выслеживали и уничтожали. Собаки свои охранные функции выполняли хорошо.
В одно из путешествий к грытам, так мы стали называть первобытных, Николаич взял Димку. Старый вождь был уже не в почете. Но из племени его не изгоняли. Потому что помнили — мы уважаем Грыта. Новый вождь не был обделен вниманием. Но привычно поедал закуски и «обменивался новостями» Николаич только с Грытом. Тот Димку узнал. Покачал головой. Что-то пробормотал невнятное. И было грустно, когда в очередное наше посещение племени сообщили, что старый вождь умер.
Маринка прожила меньше всех из тех первых приемышей, которых мы взяли из племени Грыта. Она подарила мужьям пятерых детей.
Сейчас у Олега и Ильи уже Марина-4. Отчего-то парни так и не захотели брать для себя индивидуальных женщин. Говорят, что привыкли жить одной семьей. Вторая и третья Маринки тоже живут с ними. Никто старушек из дома не прогоняет, жилье вместительное. Они потихоньку занимаются домашними делами.
Вторая Маринка родила девятерых детей. Третья только четырех и начала много болеть. Оттого парни снова подыскали для себя молодую супругу.
Наши же мужские пары женскими партнершами так и не обзавелись. Но вклад в «развитие цивилизованного общества» и мы сделали. Аленка от Николаича четверых мальчишек родила. Мы с Тимом продержались дольше всех, но тоже находили подруг для «размножения».
Вот только по прошествии времени все перестали приближать к себе детей и внуков. Слишком больно видеть, как твой ребенок становится стариком и угасает, а ты продолжаешь жить.
Тим свою дочку практически не воспитывал. Детский сад, что организовал Женька, заменял малышам отцов. И жили дети только с матерями. Безусловно, мы волновались, следили за ними, но старались не прикипать сердцем.
Лёва долго высчитывал, как наши потомки могут «скрещиваться». По идее, уже четвертое поколение должно иметь генетические отклонения, что не очень хорошо будет сказываться на здоровье. С другой стороны, взять новых женщин мы могли только в разросшемся грытовском племени. Те-то уж давно были родственниками друг другу. Но не выродились же?
В общем, у нас просто не было возможности найти где-то «свежую кровь». А каких-то отклонений у своих потомков мы не заметили.
Дочка Тима была также внучкой Олега. Писаная красавица. Я долго отнекивался и не хотел брать ее «в жены». Но Николаич настаивал, что если мы строим цивилизованное общество, то потомков у нас должно быть много и от разных отцов.