И когда он кончил свою речь, слуги донельзя испугались, воззрились один на другого, немало удивившись тому, что столь роскошная жизнь и столь великолепное бытие так легко, в одну ночь, переменились. Тут одни из слуг встал и сказал: «Верный, любезный господин, не учинил ли вам кто-нибудь зла? Дайте нам знать о том, он умрет от наших рук, даже если это сам король и если все мы лишимся через то жизни». Андолозий ответствовал: «Никто не должен сражаться из-за меня». Они сказали: «Мы не расстанемся с вами, продадим коней, доспехи и все, что у нас есть, но не покинем вас». Андолозий ответствовал: «Благодарю вас всех, дорогие и благонравные слуги, за любезность. Коли счастье вновь улыбнется мне. я отплачу вам за это. Но как я сказал, так и поступите, а мне тотчас оседлайте коня; я не желаю, чтобы кто-либо из вас ехал либо шел за мной». Все слуги опечалились, им было донельзя жаль своего благородного господина, так часто приободрявшего их. Жалуясь один другому, с глазами полными слез они подвели ему коня.
Тут он поочередно простился с каждым из них, вскочил в седло и ближайшим путем, известным ему, поскакал в Фамагосту, к своему брату, Ампедо. И когда он подъехал к прекрасному дворцу и постучал, его тотчас впустили. Когда Ампедо узнал, что прибыл его брат, Андолозий, он весьма обрадовался и возомнил, что теперь он также насладится кошельком и отныне может более не скупиться, как поступал десять лет, и пошел брату навстречу и принял его с великой радостью, спросил его, отчего он явился один и где он оставил своих слуг. Тот ответствовал: «Я всех их отпустил; и благодарение богу, что я возвратился домой!». Ампедо спросил: «Любезный брат, что же, однако приключилось с тобой? Скажи мне о том, ибо мне не по душе, что ты прибыл в одиночку». Тот сказал: «Давай прежде откушаем». И когда они завершили трапезу, то пошли вместе в некий покой. Тут Андолозий заговорил и с печальными жестами и смиренным голосом поведал: «О возлюбленный брат, мне жаль, что я должен объявить тебе ужасную весть о великом зле, учиненном мною. Я лишился нашего счастливого кошелька. Ах, боже, я скорблю о нем всем сердцем, но ничем не могу помочь горю».
Ампедо ужаснулся до глубины души, так что чуть было не свалился в беспамятстве, и с великой горечью спросил: «У тебя отняли его силой или ты потерял его?». Он ответствовал ему и сказал: «Я преступил завет, что дал нам отец, прощаясь с этим миром, и поведал о нем человеку, коего полюбил. И едва я открыл ему это, как он украл у меня кошель, чего я вовсе не ждал от него». Ампедо сказал: «Если бы мы исполнили завет нашего отца, то не растеряли бы сокровища! Единственным желанием, владевшим тобою, было изведать чужие земли. Видишь, как далеко ты преуспел в этом деле и насколько они раскрылись пред тобою?».
Андолозий сказал: «О возлюбленный брат, горе мое столь велико, что я опасаюсь лишиться в скором времени жизни, потеря какой меня весьма мало огорчит».
Как Андолозий возвратился домой, на Кипр, позаимствовал у своего брата чудесную шляпу и с ее помощью очутился в Англии
Ампедо, услыхав эти слова, заговорил, желая его утешить, и сказал: «Возлюбленный брат, не принимай этого столь близко к сердцу. У нас есть еще два сундука, полные дукатов, И поскольку у нас осталась шляпа, мы напишем королю Солтану, он даст нам взамен нее великие богатства. И хотя отныне нет у нас кошелька, все же мы вволю обеспечены до конца своих дней и вдобавок можем провести их в достатке. Ибо о вещах, кои более не вернуть, отнюдь не следует горевать». Андолозий ответствовал: «С нажитым добром тяжко расставаться, и я хотел бы, чтобы ты дал мне шляпу, я надеюсь тогда, что с ее помощью вновь раздобуду наш кошель». Ампедо сказал: «Говорят, кто теряет добро, тот теряет и рассудок. Это превосходно видно по тебе, лишив нас богатства, ты захотел также лишить нас и шляпы. Воистину, не будет ни моей воли, ни желания на то, чтобы ты увез шляпу прочь. Я позволяю тебе лишь развлекаться ею».
И когда Андолозий постиг, что брат не позволит ему увезти шляпу, он подумал, тогда я обойдусь и без его позволения. И сказал Ампедо, своему брату: «Итак, мой возлюбленный и верный брат, коли я содеял зло, то отныне я буду жить по твоей воле». И послал слуг в лес, чтобы они устроили охоту, якобы тогда он к ним присоединится. Когда те удалились прочь, Андолозий сказал: «Возлюбленный брат, одолжи мне нашу шляпу, я собрался в лес». Брат послушался и принес ему шляпу. Едва заполучив ее, он забыл про лес и предоставил охотникам заниматься своими делами, и с помощью шляпы очутился в Генуе, и спросил о наилучших и роскошнейших драгоценностях, что там были, и велел доставить их ему на постоялый двор. И когда принесли ему много их, он стал упорно торговаться из-за них, и сложил их в носовой платок,[126] словно желая испытать, насколько они тяжелы, и, не заплатив, умчался оттуда прочь. И подобно тому как в Генуе, сделал он также во Флоренции и в Венеции и таким образом собрал наилучшие и роскошнейшие драгоценности, что имелись в трех городах.
Когда он раздобыл драгоценности, то направился в Лондон, что в Англии. Он превосходно знал, каким путем молодая королева Агриппина ходит в церковь, снял на означенном пути лавку и разложил в ней свои драгоценности. А когда Агриппина шествовала в церковь, ее сопровождало спереди и сзади множество слуг и служанок, а также старая камеристка, каковая опоила его усыпляющим напитком. Андолозий прекрасно узнал их всех; они же не могли его узнать, содействовало этому то, что он поверх своего носа приладил фальшивый, столь искусно смастеренный, что никто не мог его узнать. И когда Агриппина шествовала мимо, он схватил два чудесных кольца и преподнес их двум старым камеристкам, каковые, что он хорошо знал, никогда не оставляли Агриппину, и просил их совета, и умолял, чтобы они выказали ему милость и уговорили королеву позвать его к себе во дворец. Тогда он принесет с собой столь роскошные драгоценности, равных каковым они никогда не видели. Они обещали ему исполнить это, и едва Агриппина возвратилась из церкви домой, как они показали королеве два чудесных кольца и сказали ей, что кольца преподнес им купец, стоявший пред церковью и просивший, дабы они устроили так, чтобы за ним послали, ибо у него есть великолепнейшие драгоценности. Королева ответствовала: «Я верю вполне тому, что его драгоценности превосходны, раз он подарил вам обеим столь роскошные кольца. Так пошлите за ним и велите ему прийти, ибо я желаю эти драгоценности увидеть».
И когда за купцом послали, он долго не мешкал и был препровожден во дворец, в зал пред покоями Агриппины. Там он разложил свои драгоценности, каковые весьма понравились Агриппине. Она стала выбирать те, что понравились ей более всего. Меж ними были сокровища стоимостью в тысячу крон и многим дороже. Но она не предложила и половины их цены. Купец сказал: «Милостивая королева, я слыхал, будто вы — самая богатая королева на свете, потому я и выискал прекраснейшие украшения, какие только можно найти, чтобы доставить их вашей королевской милости, но вы даете мне за них чересчур мало. Они обошлись мне, разумеется, дороже. Не заставляйте меня терять время понапрасну. Я долго пробирался к вам с великими заботами, дабы не быть из-за этих драгоценностей убитыми. И сказал: «Милостивая королева, сложите вместе то, что вам по душе, и на что я смогу или пожелаю скинуть цену, я скину». Тут она выбрала те, что поправились ей более всего, большие и малые, добрый десяток штук. Купец сосчитал их всех поочередно, что цена им пять тысяч крон, но она не пожелала платить за них столько. Купец подумал про себя: «Не драться же мне с ней, пусть только принесет кошель». Сошлись они все же на четырех тысячах крон. С тем королева сложила драгоценности в подол и пошла в свою опочивальню за ларцом, в коем был счастливый кошель. Она весьма старательно укрепила его у себя на поясе и так вышла обратно, желая расплатиться с купцом.
126
В оригинале Facelet (от ит. f azzeletto). Пример заимствования из итальянского языка, происходившего в конце XV в. в немецком языке.