Как Андолозий умчал королеву Агриппину вместе с кошельком в дикий лес в Ибернии
Тут купец исхитрился, чтобы стать вблизи нее, и, когда она принялась считать, он обнял ее, крепко прижал к себе и пожелал перенестись с ней в дикий лес. где не было бы человеческого жилья. Едва он пожелал того, как в сей же миг они перенеслись по воздуху на пустынный остров, граничащий с Ибернией, и опустились вместе под деревом, в изобилии усыпанном яблоками. И королева, сидя под деревом и держа драгоценности, что купила она, в своем подоле, а счастливый кошель на поясе, глянула поверх себя и увидала висящие над ней чудесные яблоки. Тут она сказала купцу: «Ах, боже, ответь мне, где мы и как мы очутились здесь? Я так ослабла, дал бы ты мне одно из этих яблок, чтобы я несколько пришла в себя». И не ведала, что пред ней Андолозий. И когда он услыхал, что ей так хочется яблока, то взял поспешно драгоценности, какие у него еще оставались, сложил их ей в подол, а чудесную шляпу, какая была на нем, водрузил ей на голову, чтобы она не помешала ему влезть на дерево.
И вскарабкался на дерево, и принялся высматривать яблоко получше. Агриппина же сидела под деревом, не ведая, ни где она, ни что с ней приключилось. Тут она заговорила и сказала: «Ах, если бы господь привел так, чтобы я вновь очутилась у себя в опочивальне!». Едва она произнесла эти слова, как тотчас перенеслась по воздуху и безо всяческого урона очутилась у себя в опочивальне. Король и королева, а также все их придворные от души обрадовались и спросили, где она была? Ответствовала Агриппина, сие ей неведомо. Или где купец, похитивший ее? Она сказала: «Я оставила его на дереве, и не спрашивайте меня более, мне надобно отдохнуть, ибо я всецело лишилась и сил, и рассудка».
Теперь послушайте, что приключилось с Андолозием. Когда он, сидя на дереве, увидал, что Агриппина унеслась прочь с кошельком, со шляпой и вдобавок со всеми теми драгоценностями, что он раздобыл в трех великих и могущественных городах, то можете себе представить, что он ужаснулся превыше всяческой меры, тотчас слез с дерева, окинул его взором и сказал: «Будьте прокляты это дерево и плоды, что оно родит, и тот, кто взрастил тебя здесь, и час, когда я сюда явился». Он осмотрелся вокруг, не ведая, где он и куда ему устремиться, чтобы выйти к людям, и принялся клясться и браниться и сказал: «Будь проклят час, когда я появился на свет, и дни, и часы, что я прожил. О ужасная смерть, отчего ты не задушила меня прежде, нежели я познал этот страх и отчаяние? Будь проклят день и час, когда я впервые увидал Агриппину! О всемогущий боже, сколь велики чудеса, творимые тобой, сколь многолика природа, если под столь прелестным женским обликом скрывается столь лживое и коварное сердце! Кабы я смог пронзить взглядов твое лживое сердце, дивясь твоей прекрасной и совершенной наружностью, я не испытал бы ныне страха и отчаяния».
И, блуждая так взад и вперед, в злобе изрек: «Кабы дал господь очутиться со мной в пустыне моему брату, я бы задушил его и повесился сам. А когда бы мы умерли, кошель лишился бы своей силы, и старая королева, исчадие ада, и Агриппина, коварное сердце, не смогла бы более наслаждаться драгоценным сокровищем». А покуда блуждал он взад и вперед, настала ночь и стемнело, он ничего более не видел и улегся наземь, под дерево, и немного отдохнул.
Однако спать он не мог из-за страха, владевшего им. Он возомнил не что иное, как то, что умрет он в этой чаще и преставится безо всяческого отпущения грехов, ибо хорошо видел, что там и в помине нет следов, указывавших, что в давние времена тут пролегал путь. И покоился так, впав в отчаяние и предпочитая умереть, чем жить далее.
А когда настал день, он поднялся и волей-неволей побрел дальше. Однако он никого не увидел и не услыхал и наткнулся на дерево, усыпанное чудесными красными яблоками. Его терзал сильный и жестокий голод и, движимый им, метнул он в дерево камень, два яблока упали наземь, и он съел их на ходу. Когда он съел яблоки, то выросли у него на голове длинные рога, подобные козлиным. Схватившись за них, а также увидав по тени, что у него два подобных рога, он принялся бегать и биться рогами о деревья, желая сбросить их. Однако все было тщетно, и бегал он с рогами на голове и роптал: «О, бедный и несчастный я человек, о, несчастный я и страждущий человек, как случилось, что на свете такое множество людей, а здесь нет никого, кто помог бы мне выйти к людям». И громко возопил: «О боже всемогущий, о ты, пресвятая дева Мария, придите мне на помощь в этой моей великой беде».
Как Андолозий лишился кошелька и шляпы, а также выросла у него на голове пара огромных и безобразных рогов, претерпел он великие мучения, и как пришел ему на помощь отшельник, и он вновь избавился от рогов
И когда возопил он столь жалобно, услыхал это некий отшельник или затворник, он прожил в чаще добрых 30 лет и ни единого разу не увидал человека. Пошел он на крик и вышел к Андолозию и сказал: «О несчастный ты человек, кто звал тебя сюда и что ты ищешь в этой чаще?». Он ответствовал: «Возлюбленный брат, мне жаль, что я очутился здесь, ибо приключилось со мной несчастье». И заговорил, желая о многом поведать ему, но тот не захотел его выслушать и сказал: «За тридцать лет я не слыхал и не видал никого из смертных. Мне не хотелось бы, чтобы я ты не оставался тут». Андолозий спросил: «Любезный брат, я весьма голоден, нет ли у вас какой пищи?». Отшельник привел его в свою хижину, где не было ни хлеба, ни вина, и не имел он ничего, кроме овощей и воды. Это и служило ему пищей. И, превосходно разумея, что Андолозию этим не насытиться, он сказал ему: «Я укажу тебе путь туда, где ты найдешь вдоволь еды и питья». Тот спросил: «Любезный брат, как мне быть с рогами, что я ношу? Ведь меня могут принять за морское чудище».
Отшельник отвел его недалеко от хижины, и сорвал с другого дерева два яблока, и сказал: «Любезный сын, возьми и съешь это». Едва Андолозий съел яблоки, как рога у него полностью исчезли. Увидав это, он спросил отшельника, как могло случиться, что он столь быстро заполучил рога и столь же быстро от них избавился. Отшельник сказал: «Творец, создавший и небо, и землю, и все, что на ней ни есть, сотворил и создал это дерево и наделил его свойством родить такие плоды, вдобавок подобного ему нет во всем свете, единственно в этой чаще». Андолозий сказал: «О возлюбленный брат, позвольте мне сорвать несколько таких яблок и взять их с собой».
Затворник ответствовал: «Возлюбленный сын, возьми, сколько тебе надобно, и не спрашивай у меня о том, они не мои. У меня нет ничего своего, кроме несчастной души. Я желал бы вновь вручить ее творцу, наделившему меня ею, ибо я вдосталь повоевал в этом мире. По тебе видно, что твои разум и душа чрезмерно отягощены вещами суетными и тленными. Гони их прочь и обратись душой к господу, утрата невелика, ибо это самое малое удовольствие, что есть в этой суетной и быстротечной жизни».
Речи эти не тронули души Андолозия, он помышлял лишь о своих великих убытках и набрал немного тех яблок, от коих рога растут, а также несколько яблок, каковые рога вновь изгоняют, и просил отшельника во имя господа указать ему путь, которым он смог бы выйти туда, где найдет пропитание, ибо за два дня ничего не съел, кроме четырех яблок. «И найди я в чаще вдоволь груш и яблок, я не осмелился бы отведать этих фруктов». Отшельник вывел его на дорогу и сказал: «Так вот, ступай этой дорогой, никуда не сворачивая, и ты выйдешь к широкой реке, это залив Испанского моря,[127] и если, когда ты придешь туда, вода стоит высоко, то обожди, не ходи далее, ибо это прилив, но настанет отлив, а как скоро он настанет, то подымайся и поспеши к высокой башне,[128] она будет тебе хорошо видна, и долго не мешкай, чтобы прилив не захватил тебя, иначе тебя унесет потоком. А когда выйдешь к морю, неподалеку оттуда найдешь зажиточную деревню, там есть хлеб, мясо и прочая телесная пища». Андолозий горячо и старательно благодарил отшельника, и простился с ним, и свершил так, как тот наказал ему, и, переждав прилив, благополучно добрался до башни и до деревни. Там он ел и пил, подкрепляя свои телесные силы, ведь был он слаб и изнурен.
128
Судя по описанию, высокая башня, стоящая на берегу морского залива и хорошо видная издалека, была средневековым маяком.