— Мы идем строить храм! — объявила Белла.
Девушка раскраснелась от беготни. Она была еще очень юной.
— Можно подумать, Белле двенадцать лет, — посетовала Уна Прингл, которая обычно по утрам составляла букеты для своей матери.
— Какой храм? — вскричали дети.
Мальчики теснились все ближе.
— Одной богини.
— Какой богини?
Взметнулся песок.
— Вот вместе и решим! — бросила Белла через плечо.
Огромная вереница идолопоклонников взрывала песок, взметала его кверху. Мальчики подбрасывали на бегу свои кепи и радостно роняли их на золотой пляж.
— Белла сошла с ума, — проговорил Вилли Прингл не без одобрения.
Инициатива уплывала у него из рук. Так обычно и случалось. Бредя за почитателями Беллы, он остановился, чтобы поднять морскую улитку и лизнуть соленый панцирь. Хотя Вилли Прингл еще не научился смиряться со своей натурой и долей, ему удалось довольно быстро утешиться.
По крайней мере, разговаривающие на камнях мужчины больше не представляли первостепенной важности. Это стало ясно. Что-то изменилось, поняли Уна и Лора. Неизвестно, понял ли немец; в любом случае, он и сам был мужчиной.
Конечно, мужчины необходимы, размышляла Уна Прингл, только разве они не бывают чересчур утомительны?
Уна и Лора двинулись вдоль берега.
— Уоберн Макалистер — тот, что рассказывал про гельминтов, — владелец поместья, которое многие считают самым дорогостоящей во всем Новом Южном Уэльсе, — вспомнила Уна и ободрилась. — Судя по всему, он очень богат.
— Вот как, — сказала Лора.
Иногда она так низко опускала голову, что подбородок касался ключицы — будто прятался.
— Вдобавок к поместью, Уоберн-Парк, у него есть интерес в Новой Англии. Увы, своих родителей бедный юноша потерял, — продолжила Уна, как ее учили, — потерял еще в младенчестве, так что его упования на будущее материализовались в солидное состояние в самом начале жизни. Еще у него есть несколько дядюшек, либо бездетных, либо холостяков. И со всеми ними Уоберн поддерживает прекрасные отношения.
Лора прислушивалась к шагам Фосса, бредущего вслед за ее стыдом по мягкому, шуршащему песку. Уна оглянулась, но увидела лишь немца, которого можно было проигнорировать.
— И такой славный. Совсем неиспорченный, — добавила Уна, внимательно слушавшая разговоры старших. — Исключительно достойный молодой человек.
— Столько достоинств мне не вынести! — взмолилась Лора.
— Лора, до чего же ты смешная, — сказала Уна.
Она слегка покраснела, потом вспомнила, что Лора — особа эксцентричная. Для некоторых нет ничего более ненавистного, чем сдержанность. Уна знала о своей подруге слишком мало. Несмотря на то что обе были девушками, во всех остальных отношениях они чрезвычайно разнились. Уна поняла, что Лора не нравилась ей никогда, и, несомненно, продолжит поддерживать в себе эту неприязнь, хотя имелись все основания полагать, что они останутся подругами.
— Ты берешь на себя право презирать то, что достойно восхищения, лишь бы выделиться, — заспорила уязвленная Уна. — Я и раньше замечала подобное в умных людях.
— О, ты мне льстишь, — отмахнулась Лора Тревельян.
— Однако мисс Прингл права в том, что отдает должное такой прекрасной партии, как мистер Макалистер, — сказал свое слово Фосс, поравнявшись с ними.
Потрясенные девушки тут же отбросили все разногласия.
— Я вовсе не рассматривала его с такой стороны, — объявила Уна, хотя именно этим и занималась. Ложь, сказанная в защиту чести, таковой не считается. — И все же интересно, кому он достанется!
— Совершенно верно, — согласился Фосс. — Мистер Макалистер определенно является одним из краеугольных камней колонии.
Он шел, пиная песок, и тот вздымался всплесками бело-голубого цвета, прежде чем стать ветром.
— Мне доводилось проезжать по его землям, — сказал Фосс. — Я видел особняк. Простоит он бесконечно долго, не боясь ни времени, ни насекомых-вредителей.
Уна просияла.
— Вы бывали внутри? — оживилась она. — Вы видели мебель? Говорят, она роскошная.
Лора не смогла бы точно определить причину своей грусти. Ее поглотили страстные порывы волн. Раскаленные скалы и чахлая сосна проступили на фоне неба невыносимо четко. Плечи девушки совсем опустились.
— Мне бы не хотелось… — проговорила она.
Исчезающий песок, который вздымал Фосс, завораживал.
— Чего? — резко спросила Уна.
— Мне бы не хотелось вступить в брак с камнем.
Уна заставила себя рассмеяться. Лора не знала, чего хочет. Ее преследовало самое прискорбное неудовлетворение, потому как причин для него не было.