Выбрать главу

Чикаго, писал Джек Лондон в 1908 году в своем романе «Железная пята», из всех американских городов наиболее созрел для революции. Если его и раньше именовали «городом на крови», то теперь ему вновь предстояло подтвердить ото название. В жителях Чикаго сильна революционная закваска. Здесь было подавлено столько забастовок, что пролетариат не мог этого ни забыть, ни простить. Чикаго всегда был полем битвы между трудом и капиталом. Это был город уличных боев, где насильственная смерть была частой гостьей, где классово сознательным организациям капиталистов противостояли классово сознательные организации рабочих. Джек Лондон считал Чикаго образцом «наисовременнейшей цивилизации джунглей».

«Джунгли» — так назывался нашумевший роман Эптона Синклера. В нем писатель рассказывал о бесчеловечных условиях труда, господствовавших на бойнях в Чикаго, о жестокости, жадности хозяев, полицейских, шпиков, о пробуждении классового сознания у рабочих. Хозяева боен обрушили на Синклера поток брани, они окрестили его «самым отпетым лжецом в Соединенных Штатах», они обратились в суды, требуя наказать писателя за клевету. Но даже их собственные суды не осмелились осудить Синклера. «Джунгли» отразили подлинную чикагскую действительность.

Фостер рассчитывал пробудить к борьбе в первую очередь рабочих мясохладобоен. Задача поистине не из легких, если учесть, что эти рабочие в то время представляли самый отсталый, с точки зрения классовой сознательности, отряд трудящихся Чикаго и что владельцы боен были, по существу, подлинными хозяевами города, на их службе находились полиция, суды, муниципальные власти, их поддерживали в Вашингтоне.

Правительство Вильсона выдвинуло лозунг «Пища выиграет войну», тот, кто будет сыт, тот и одержит победу. Этим лозунгом оно пыталось заткнуть рот рабочим мясоконсервной промышленности, заставить их отказаться от классовой борьбы. Именно на организацию этих рабочих и направил в первую очередь свои усилия Фостер в июне 1917 года. Его поддерживали чикагское отделение профсоюза железнодорожников и местный совет Американской федерации труда.

Некоторое время спустя был создан Совет рабочих мясохладобоен с Фостером на посту секретаря и мясником Мартином Мэрфи в должности президента. Совет намеревался вовлечь в профсоюзы около 60 тысяч рабочих мясоконсервной промышленности, большинство из которых составляли европейские иммигранты. Среди иммигрантов заметным влиянием пользовались реакционные церковники — ненавистники рабочего движения. Не лучше обстояло дело и с негритянскими рабочими, которых в этой отрасли промышленности насчитывалось около 12 тысяч. Многие из них требовали создания особых, только для черных, профсоюзов, обвиняя белых рабочих в расистских предубеждениях.

Следует ли удивляться, что после шестинедельной агитации Фостеру и его товарищам удалось привлечь в профсоюз только 500 человек. Хотя рабочие охотно приходили на митинги и собрания и поддерживали требования, выработанные советом, об установлении 8-часового рабочего дня, признания права на профорганизацию, повышения заработной платы и т. д., однако в профсоюз вступать они еще не решались.

Фостер предложил своим товарищам по совету созвать конференцию делегатов мясохладобойных предприятий для обсуждения предложений об организации генеральной забастовки.

Рабочие, уже давно рвавшиеся в бой с предпринимателями, встретили весть о предстоящей забастовке с. огромным энтузиазмом. Отбросив страх, они валом повалили в профсоюзы. Был создан специальный комитет для руководства рабочими этой отрасли промышленности. Председателем был назначен чикагский руководитель профсоюзов Джон Фитцпатрик, секретарем Фостер. Комитет провел среди членов профсоюзов голосование о целесообразности объявить генеральную забастовку. Почти 100 процентов из них проголосовало «за».

Решение рабочих вызвало тревогу в правительстве. США только что вступили в войну, и генеральная забастовка свыше 200 тысяч рабочих мясохладобоен грозила серьезными осложнениями. Да и предприниматели обеспокоились. Они получали баснословные прибыли, которые только за последний год составляли свыше 90 миллионов долларов.

На выручку правительству и предпринимателям пришел Гомперс. Так как Фитцпатрик и Фостер действовали под вывеской АФТ, то Гомперс, получив сообщение о решении рабочих бастовать, немедленно передал это решение на рассмотрение Федеральной посреднической комиссии по улаживанию трудовых конфликтов. Разумеется, Фитцпатрик и Фостер могли не подчиниться решению Гомперса и объявить генеральную забастовку, но их не поддержали бы реакционные лидеры профсоюзов АФТ, которые под давлением масс вошли в руководящий комитет, хотя вовсе не горели желанием бастовать. В этих условиях разумнее всего было выждать.

В течение трех недель представители профсоюзов излагали перед Федеральной посреднической комиссией факты, разоблачавшие условия труда на мясохладобойнях в Чикаго. С тех пор как Эптон Синклер написал свой роман «Джунгли», здесь больших изменений не произошло. Это было, по словам Фостера, «длинное повествование о голоде, изнурительном труде, болезнях, увечьях, невежестве, пьянстве, сумасшествии, отчаянии и смерти». В декабре 1917 года была одержана первая победа. Комиссия признала право рабочих организовываться в профсоюзы, рекомендовала десятипроцентное увеличение заработной платы, прекращение дискриминации и произвольных увольнений, создание отвечающих санитарным требованиям столовых, раздевалок и умывален.

Остальные требования были переданы на арбитраж федеральному судье Альтшулеру, который, опасаясь дальнейшего обострения конфликта, решил спор в пользу рабочих.

В целом рабочие получили увеличение зарплаты с 10 до 25 процентов, право на профсоюзную деятельность, участие в профсоюзных собраниях и конференциях, выдвижение требований и т. д. Кроме того, был завоеван 8-часовой рабочий день, равная оплата мужчинам и женщинам за равный труд, запрет дискриминировать из-за религиозных, национальных и расовых причин, бесплатное предоставление спецодежды и ряд других благ.

Это была действительно большая победа, первая по столь значительным достижениям в истории американского профсоюзного движения. Она вызвала подлинно революционный подъем среди рабочих мясохладобоен.

Успех этой борьбы доказывал правоту позиций революционных синдикалистов — наиболее последовательным из них был Фостер, — призывавших вопреки Гомперсу продолжать классовые бои в условиях империалистической войны.

ВЕЛИКАЯ СТАЧКА

Мы сильны,

Мы сильны,

Если вместе мы всегда,

Если все

Как один!

Джо Хилл

В связи с победой рабочих мясохладобоен авторитет Фостера заметно возрос среди трудящихся не только Чикаго, но и всей страны. Этого не мог не учитывать Гомперс. Он стал обхаживать Фостера, предлагая ему разные посты в бюрократической машине АФТ в надежде таким образом приручить и обезвредить его. Нов этом «брат» Гомперс (в АФТ было принято такое обращение) потерпел решительное поражение.

Вот что, по словам Фостера, произошло тогда: «В 1917–1920 годах Сэм Гомперс соблазнял меня хорошо оплачивавшимся постом главного организатора АФТ, а председатель моего профсоюза — Братства железнодорожников Америки — Мартин Райан предложил мне работать редактором газеты этой организации. Но мои левые взгляды не позволяли мне соглашаться на такую работу. Я никак не мог представить себя винтиком огромной бюрократической машины, командовавшей профсоюзным движением».

Вскоре после арбитражного решения, увенчавшего победой борьбу рабочих хладобоен, Фостер с присущим ему энтузиазмом и решительностью стал агитировать за организацию сталелитейщиков. Здесь, как и в других отраслях промышленности, имелось несколько десятков цеховых профсоюзов, входивших в АФТ и не проявлявших особой активности. Главная же масса рабочих — около полумиллиона, если считать всех, кто имел какое-либо отношение к металлу — от рудокопов и железнодорожников до станкостроителей и металлургов — была неорганизованна и лишена каких-либо прав. На заводах за рабочими следили сотни явных и тайных охранников, полицейских, бандитских шаек. Они подавляли террором любую попытку рабочих оказать сопротивление предпринимателям. Дело доходило до того, что многие руководители карликовых цеховых профсоюзов являлись платными агентами полиции или предпринимателей.