СВЕТ ОКТЯБРЯ
Наконец-то после более чем двадцатилетних духовных блужданий я благодаря Ленину обретал твердую революционную почву под ногами.
В первую очередь было необходимо разобраться в причинах поражения, проанализировать события как внутренние, так и внешние, связать их в единое целое, постараться уяснить их значение для рабочего движения и сделать соответствующие выводы.
А события следовали одно за другим с калейдоскопической быстротой, меняя привычное, знакомое лицо мира. В Европе рушились троны, раскалывались империи, возникали новые государственные образования. Но самым грандиозным событием из всех был триумф русских рабочих — победа Великой Октябрьской социалистической революции, знаменитые 10 дней, которые потрясли мир и которые воспел для грядущих поколений в своей знаменитой книге их свидетель, американский журналист Джон Рид.
Октябрьская революция, писал Фостер, в отличие от всех других революций свергла эксплуататоров и передала власть в руки самого революционного класса трудящихся, в руки пролетариата. Под его руководством была ликвидирована вековая система эксплуатации и создана новая, социалистическая система, в которой нет места угнетению и произволу.
С победой Октябрьской революции весь мир заговорил о Ленине. Его труды стали появляться на иностранных языках, проясняя многие сложные и запутанные вопросы социалистического движения, указывая путь к победе рабочего класса. Статьи, книги, выступления Ленина внушали непоколебимую веру в грядущий триумф социализма во всем мире.
Распался, обанкротился в результате предательских действий оппортунистических вождей II Интернационал. В Петрограде, колыбели первой в истории социалистической революции, возник новый, Коммунистический Интернационал.
Повсеместно в капиталистических странах создавались коммунистические партии, признававшие в Ленине своего вождя и учителя. Этот процесс не миновал и Соединенные Штаты. Большинство членов Социалистической партии выступало за переход на позиции Коммунистического Интернационала.
Весной 1919 года во время перевыборов в партийные органы за левых проголосовало 80 процентов членов партии. Но правые не сдавались. Контролируя руководство партии, они исключили из ее рядов «за нарушение устава и платформы партии» 55 тысяч членов — почти половину состава. Среди левых не было согласия, как действовать дальше. Часть исключенных во главе с Джоном Ридом надеялись одержать победу на чрезвычайном съезде партии, который был назначен на 30 августа. Другая же часть окончательно порвала с Социалистической и образовала Коммунистическую партию Америки. Ее возглавил испытанный борец за рабочее дело Чарлз Рутенберг.
После того как надежды Джона Рида получить большинство на съезде Социалистической партии не оправдались, его группа, в свою очередь, образовала Коммунистическую рабочую партию Америки. Понадобилось некоторое время, чтобы обе эти партии объединились в единую Коммунистическую партию США. Это произошло в декабре 1921 года.
Американское правительство пыталось, действуя в союзе с другими империалистическими державами, задушить молодую рабоче-крестьянскую власть в России. США послали войска на территорию Республики Советов для оказания помощи силам контрреволюции, но победы Красной Армии и протесты американских трудящихся вынудили Вильсона в конце концов отозвать своих вояк. Оказавшись бессильными подавить «крамолу» в России, американские власти принялись искоренять ее у себя дома, преследуя забастовщиков и бросая в тюрьму «красных».
Фостер приветствовал Октябрьскую революцию. Ленинизм открывал ему глаза на многие вопросы теории и практики рабочего движения. Но прозрение наступило не сразу.
После окончания забастовки сталелитейщиков Фостер в течение нескольких месяцев пишет ряд работ об исторической битве с баронами стали. В книгах и брошюрах «Великая забастовка сталелитейщиков и ее уроки», «Организуя профсоюзы среди сталелитейщиков», «Организационные методы профсоюзной работы в сталелитейной промышленности» Фостер подводит итоги событиям, в которых ему довелось участвовать.
Фостер приходит к выводу, что проводимая им линия на ликвидацию дуализма в профсоюзном движении и концентрация всех усилий на работу в массовых профсоюзах АФТ полностью себя оправдала и является единственно верной в условиях Соединенных Штатов. И все же даже теперь, когда эта линия подтвердилась двумя мощными движениями в мясоконсервной и сталелитейной промышленности, руководители ИРМ продолжали отстаивать свои традиционные сектантские взгляды.
Позиции дуализма в профсоюзном движении отстаивали тогда и руководители обеих коммунистических партий, выступавшие в поддержку ИРМ, что не могло не насторожить Фостера. Он вновь с группой своих единомышленников учреждает в Чикаго Лигу профсоюзной пропаганды.
После забастовки сталелитейщиков Фостер остается без работы. Он включен в «черный список» компаний, его никуда не принимают на работу. Он вынужден жить случайными заработками. Скромный и неприхотливый в своих личных потребностях (Фостер не пил, не курил, был очень сдержан в еде), поддерживаемый своей верной подругой Эстер, полностью разделявшей его взгляды и чаяния, он продолжает отдаваться с прежним энтузиазмом делу борьбы рабочего класса за свое освобождение.
Фостер внимательно следит за событиями в Советской России, читает «Письмо к американским рабочим» и другие работы Ленина, но их пока что очень мало на английском языке. Что думает Ленин о профсоюзном движении, каковы его взгляды на параллельные профсоюзы? Пока это остается загадкой для Фостера.
И вот словно его услышал Ленин! Из Советской России приходит «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», отдельные страницы которой точно написаны специально, чтобы рассеять сомнения Фостера.
«В этой книге, — писал Фостер, — я обнаружил, что революционный профсоюзный дуализм осуждался, а политика «завоевания изнутри» профсоюзов поддерживалась более ясно и решительно, чем мы когда-либо это делали в прошлом. Действительно, Ленин обвинял «левых» немецких коммунистов в «глупости» за отказ от работы в профсоюзах, возглавляемых реакционными и контрреволюционными лидерами. Такая политика, писал Ленин, непростительная ошибка и самая большая помощь, которую могут оказать коммунисты буржуазии. Отказ от работы в реакционных профсоюзах (предупреждал Ленин) означает оставить недостаточно развитые или отсталые трудящиеся массы под влиянием реакционных вождей, агентов буржуазии, рабочих аристократов или «обуржуазившихся рабочих». Ленин говорил: «Нет сомнения, господа Гомперсы, Гендерсоны, Жуо, Легииы очень благодарны таким «левым» революционерам, которые подобно немецкой «принципиальной» оппозиции (упаси нас боже от этакой «прппципиальностп»!) пли некоторым революционерам из числа американских «Промышленных рабочих мира», проповедуют выход из реакционных профсоюзов и отказ от работы в них»[2].
Когда стало известно, что II конгресс Коммунистического Интернационала полностью одобрил эту ленинскую позицию, обе американские компартии пересмотрели свои сектантские установки и высказались против профсоюзного дуализма. Все это не могло пе порадовать Фостера. Теперь можно было надеяться на новые успехи в американском рабочем движении.
Фостер ищет и усердно изучает произведения Ленина. Для него, км; и для других американских коммунистов, слово Ленина вносило ясность в сложные и запутанные проблемы рабочего движения США. В «Истории Коммунистической партии США» Фостер писал впоследствии: «Внезапный толчок, данный глубокими и всеобъемлющими произведениями Ленина, подтвержденный грандиозным опытом русской революции, революционизировал сознание марксистских сил в США. Левые быстро двигались к познаниям научного коммунизма».
Энтузиазм Фостера еще более возрос, когда весной 1921 года он получил приглашение принять участие в первом учредительном конгрессе Красного Интернационала профессиональных союзов, пли Профинтерна, как он известен в нашей литературе. Вместе с Фостером в Москву поехала Элла Рив Блур, матушка Блур, одна из старейших участниц социалистического движения в Соединенных Штатах и активный член Лисп профсоюзной пропаганды, а также делегация ИРМ во главе с Большим Биллом — Хейвудом.