- Ты больше не злишься на меня? – спросил Паша.
Я недовольно подернула плечами, давая понять, как неприятна мне эта тема и, повернувшись к нему лицом, произнесла с мягкой полуулыбкой:
- Давай забудем об этом. Я буду ждать следующего лета.
- А я – тебя, - ответил Паша, взглядом блуждая по моему лицу и останавливаясь на губах.
Я уже знала, что последует дальше. Я ждала и одновременно боялась этого. Он чуть склонил ко мне голову, и вот уже я чувствую на своих губах его теплое порывистое дыхание. И, словно по волшебству, внутри меня оживают тысячи фиолетовых бабочек, и разлетаются во все стороны, задевая сердце и заполняя весь мой мир только одним звуком – звуком его имени – Паша…
Глава 12. Фото на память
Я судорожно металась от одной вещи к другой, пытаясь ничего не забыть и побыстрее упаковать сумку. До отъезда оставалось чуть более двух часов, а мне необходимо было сделать ещё одно важное дело.
Эта идея пришла мне в голову спонтанно. Быть может, она возникла даже во сне, но проснулась я с четким осознанием того, что должна это сделать.
Справившись наконец с царившим в нашей комнате беспорядком, я оглядела себя в зеркало и села на кровать. Всё, что мне сейчас требовалось, это листик и ручка. Но мысль почему-то не шла.
Сказав Даше пару дежурных фраз о том, что мне срочно нужно сходить ещё раз к морю и заверив обещаниями вернуться через час, я побежала к секретному пляжу. Подруга проявила тактичность, полагая, вероятно, что я отправляюсь к Паше, и без лишних вопросов разрешила пойти одной.
Я знала, что на нашем с ним пляже точно смогу написать то, что должна. То, что чувствую. И я не обманулась в своих ожиданиях. Атмосфера нашей с ним тайны, места, принадлежащего только двоим, тут же подсказала, и я, повинуясь этому порыву, вывела на прихваченной с собой бумаге несколько ровных строк.
Прочитав своё творение, я осталась довольна, и, свернув лист пополам, вложила его в расщелину камня. Мне вспомнилось, как мы говорили об этом, но так и не реализовали эту идею.
Записка была хорошо видна, и в то же время не могла выскочить. Я ещё немного задумчиво постояла на теплом песке, коснулась качелей, прощаясь до следующего лета и пытаясь запомнить каждую черточку этого места, зная, что буду о нем вспоминать.
Огромное старое дерево смиренно стояло посередине, как тогда, когда я очутилась здесь в первый раз. Оно стало невольным свидетелем необычного поворота в наших с Пашей судьбах. Оно знает всё и разделяет эту тайну вместе с нами.
Подняв с земли сухую веточку, я начертила на песке: П + А.
К тому времени, как сюда придет Паша, запись уже сотрется. Её развеет ветер, но старое дерево будет хранить эту тайну вместе со мной.
***
Последний час перед отъездом был слишком тягостным и напряженным. Знакомые и незнакомые лица людей, с которыми мы вместе провели три недели в санатории, с веселым гомоном заходили в автобус и рассаживались по местам. И только я одна не спешила покинуть южную землю.
Мы с Пашей стояли напротив друг друга и всё не могли расстаться. Последние секунды вместе казались особенно важными, и так не хотелось прощаться.
- Я буду скучать, - грустно произнес парень, держа мои ладони и прижимая их к сердцу.
Скучать… Это не просто слово из семи букв, это ощущение. И я уже чувствую его внутри себя.
- Я тоже буду, - закусив губу, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас, шепчу я.
Излишняя сентиментальность – ещё одна не самая приятная черта моего характера. Но одно дело – плакать над сюжетом «Титаника», просматривая его в стотысячный раз, и совсем другое – когда решается твоя собственная судьба.
Молчание затянулось. Стоим друг перед другом и никак не можем расстаться. Почему он не целует меня? Или здесь ему просто неловко?
- Ну, я пойду… - нерешительно произношу наконец, и Паша словно просыпается.
Едва заметным касанием он дотрагивается до моих губ, но и этого достаточно, чтобы щеки запылали, а сердце снова пустилось в пляс. Мне хочется сказать ему что-то важное, но я не могу. Пресловутая гордость это, что ли? Или постоянные наставления из всех источников информации о том, что девочки так не поступают, они не должны делать важный шаг первыми.
- Возьми, это тебе.
Я поднимаю глаза и замечаю в руках моего принца забавное фото с знакомыми до боли лицами.
- Помнишь когда это было?
Конечно я помню. Вот только сил едва ли хватает на то, чтобы кивнуть и взять фотографию.
- На память, - добавляет Паша, глядя на меня сияющими глазами.
Интересно, отчего они у него такие? От яркого солнца или…
Провожающая торопит меня занять своё место, и я в последний раз прижимаюсь к плечу своего парня. Да-да, своего! И пусть это звучит как-то слишком помпезно, зато обнадеживающе. Вот только слово «последний» мне как-то не нравится. Уж лучше скажу «заключительный в этом году». Ведь будет ещё лето. И звонки от Паши тоже.
***
За окном автобуса плыл город. Чужой, экзотический, таинственный, но приобретший для меня особое значение. За спинкой моего сидения негромко разговаривали пассажиры. Даша, откинувшись назад и прикрыв глаза слушала музыку.
Автобус мягко качался, увозя нас всё дальше и дальше из этого сказочного мира. Я снова достала фотографию и принялась её рассматривать. Мне кажется, тогда ещё мы были другими. Не знали, что нас ждет и только готовились к предстоящим событиям. Я повернула фото обратной стороной и заметила надпись: «Асе от Паши:
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
(Эдуард Асадов)».
Я улыбнулась. Он будет меня ждать… Он чувствует то же, что чувствую я. И от этого понимания мне стало вдруг как-то легко.
Я терзала себя и его, «вымогая» какие-то слова, объяснения, признания, а всё вышло гораздо романтичнее. Не буднично. Не как у других.
Я снова пробежалась глазами по строкам и погрузилась в мечтания. Пыталась вновь воспроизвести в памяти события прошедших недель, но постоянно сбивалась. Частички эмоций складывались в мозаику, а вместе составляли прекрасную картину безгранично счастливых моментов.
Мне хотелось представить реакцию Паши, когда он найдет мою записку. Удивится? Обрадуется? Выбросит или сохранит после прочтения? Я воображала себе, как он обнаруживает в камне листок, разворачивает его, а там – простые слова, идущие от самого сердца: «Я вернусь так скоро, что ты не успеешь по мне соскучиться. Позаботься о моем сердце – я оставляю его с тобой».
Я сладко вздохнула и почувствовала, как едва заметная улыбка проступает на моих губах. Глядя в окно покидающего курорт автобуса, я прощалась с этим летом, но знала, что обязательно вернусь к Паше, и скажу всё то, о чем умолчала…