Глава первая
Перед глазами – черные буквы на белом фоне монитора, чуть сливаются и расползаются. Смаргивание не помогает, и я устало откидываюсь на спинку стула и хлопаю крышкой ноутбука. Все, мне нужен перерыв. Хоть небольшой. Хотя его мне никто и не даст, потому что едва я успеваю расслаблено усесться, мне на рабочий телефон поступает звонок.
- Евгения Викторовна, зайдите ко мне в кабинет.
Цокаю языком и нехотя встаю со стула, по дороге поправляю прямую юбку и рукава на рубашке. Чертов босс, опять ему что-то не нравится. Он красив, чертовски красив, и смотреть на него – одно сплошное удовольствие. Высокий, статный блондин с голубыми глазами, с ледяным взглядом. Если он и улыбается, то улыбается как хищник, кривя губы в усмешке, чуть приподнимая уголки губ. А когда он открывает рот, чтобы приказать – именно приказать, а не просить, - у меня ноги подкашиваются, и вместе с прежними эмоциями накатывает страх. Он из тех людей, которые привыкли, что все на этом свете будет по их правилам, и не готовы мириться с тем, что не прогибается под них. И его голос – темный, с хрипотцой, заставляет чувствовать себя овечкой, которую вот-вот принесут в жертву.
Натягивать улыбку удается с трудом, но я справляюсь (хоть и не на отлично), и подхожу к своему начальнику ближе. Он сидит за своим компьютером и что-то быстро-быстро печатает, периодически встряхивая правой рукой, на которой сидели как влитые дорогие часы. Очередные дорогие часы. Чтобы мне хоть на одни такие накопить, нужно будет пахать как минимум год, и не тратить ни копейки с зарплаты. А у него это уже шестые за месяц. Богатенький красавчик с отвратительным характером.
- Евгения Викторовна, - он всегда обращается ко мне вот так, и от ледяного властного тона я прикусываю губу и сглатываю. Никогда не определишься, что именно он хочет тебе сказать – похвалить или сделать выговор, и мне ничего не остается, кроме как откликнуться и сделать шаг вперед. Он наконец поднимает на меня взгляд, щурится и встает со своего кресла. Встает плавно и грациозно, будто хищник, который точно знает, что загнал в угол добычу, и теперь хочет с ней поразвлечься, прежде чем сомкнуть зубы на её шее.
- Да, Марк Эдуардович? – пытаюсь унять нервную дрожь, но не выходит. Он как снежная скала нависает надо мной, хотя стоит прямо и всего в трех шагах от меня, и делает очередной шаг навстречу. А после втискивает в мои руки громадную папку.
- Перепроверь, - это был не голос. Это – рык, и я не сдерживаюсь и вздрагиваю от такого обращения к себе, что не уходит от его взора. – Здесь не сходится. Свободна.
Я работаю на него полтора чертовых года, и никак не могу привыкнуть к его манере разговора. Стоя за дверью его кабинета и прижимая злосчастную папку к груди, я едва могу выровнять дыхание и привести себя в порядок. Мне нужен кофе. Срочно и быстро.
Горячий напиток из кофемашины заставляет меня немного расслабиться и успокоиться. До конца рабочего дня еще целых четыре часа, и я за это время должна прошерстить эту папку и понять, что же конкретно не сходится. И если это моя ошибка, то….
- Черт, - вздох получается тяжким и громким, и я прокашливаюсь, чтобы нормально сесть за стол. Если это моя ошибка, то черт… он с легкостью меня уволит. В компании говорили, что он увольнял до меня пять или шесть помощниц, и я одна единственная, что продержалась на этом посту полтора года. Лестно, конечно, но кто мешает ему пополнить список уволенных моим именем? Это же так просто, особенно для него – вписать в этот чертов список «Котова Е.В», а потом приписать – ошибка в отчете. И все. А зарплата здесь хорошая, мне держаться за эту работу нужно, у меня мать одна осталась, а младшая сестра постоянно в больницах с чертовым лейкозом, и не всегда препараты достаются бесплатно.
Голова болит от мыслей, кофе лишь помогает ей в этом, подбрасывая энергию для самобичевания словно дрова в костер. Нужно собраться с мыслями и работать. Работать и еще раз работать, пока жизнь окончательно не полетела в бездну.
Учеба, а потом и работа всегда меня спасали от тяжелых мыслей. Когда умер отец, когда наша размеренная и вполне удобная жизнь из-за нехватки денег полетела вниз, когда у Ленки нашли лейкоз, когда мы с Олегом расстались… всё это я переживала на учебе или работе, впахивая, как проклятая. Прочистка мозгов. Может, поэтому я и продержалась здесь так долго, выполняя все требования шефа, даже самые странные, вроде тех, что сначала насыпаешь две ложки сахара, затем варишь кофе в машинке, и после этого еще одну. Да и то, что помощница должна вообще этим заниматься, ведь секретарши у него не было. Девочки, что были до меня, наверное, более привередливы в начальстве, и наверняка имели массу других способов переживать проблемы. Что там…СПА? Ночные клубы? Рестораны?