Он сжимает меня мертвой хваткой, сковывает по рукам, давит и прижимает к стене, вклинив колено меж моих бедер, подсаживая меня на него. Губы, которые я гипнотизировала взглядом, когда пыталась держать маску на лице, прикоснулись к моей коже, и вихрь мыслей закружился в моей голове, отбрасывая все предрассудки и опасения. Спустя пару мгновений я подавалась настойчивым властным поцелуям навстречу, позволяя сминать свои губы, чтобы дальше вновь кусаться и бороться за превосходство.
Влажно и жарко. Воздух вокруг нас накаляется, становится вязким и дурманящим. Перед глазами все плывет, от его сильных рук не скрыться – он прижимает меня к стенке и оглаживает бедра пальцами, сжимая ткань шорт. Спустя минуту я просто висну на нем, цепляясь за шею и обхватывая его тело в капкан своих ног. Готова поклясться, что в ту секунду, когда мои пальцы вцепились в его короткие волосы на загривке, я услышала животный рык.
В его руках мое тело – пушинка, которую он спокойно несет до спальни, сминая мои бедра цепкими сильными пальцами. До дрожи. До боли. До мурашек по коже и влаги между моих ног.
Спиной чувствую свою мягкую кровать, а его руки на своей груди, что стаскивают футболку и оголяют тело сантиметр за сантиметром. Дыхание обжигает ложбинку меж грудей, он присасывается к ней и кусает. Не сдерживаю стон и цепляюсь пальцами в простыни, пока он продолжает спускаться влажным языком до пупка и кусать резинку шорт.
- Котова, ты со мной? – я не смогла ответить, я захлебнулась стоном, когда его пальцы сжали шорты и трусы и дернули вниз, срывая с меня такую ненужную сейчас одежду. Пьяным взглядом пытаюсь уловить его силуэт, и помогаю ему стаскивать его рубашку.
Какое же у него охрененное тело.
Он усмехается на мой жадный взгляд, которым я очерчиваю каждый его мускул и кубики пресса. В спальне темно что черт ногу сломит, а его глаза горят. Голубые и дьявольские, они горят похотью, они горят желанием. Желанием меня.
От этого сердце пропускает удар, не могу сдерживаться, и на мои ноги опускаются ладони. Горячие и широкие ладони, что оглаживают мою кожу и чуть хлопают по внутренней стороне бедра, вырывая у меня хрипы сквозь стиснутые зубы.
Он же видит, как мне это нравится. Я ведь сама подаюсь навстречу этим касаниям, так какого ж черта ты медлишь, Миллер? Ворвался в мой дом, в мою жизнь этим ядовитым ураганом, смел всё, что мог, сгреб меня в охапку и разложил на моей же кровати, а теперь играешь. Весело тебе, да? Ухмыляешься, кусаешь грудь и зализываешь будто кот. А у меня уже скрутило низ живота так, что вот-вот этот узел разорвется и я уйду в оргазм.
- Рано, Котова, - шепчешь мне на ухо, прикусывая мочку, и я опять не сдерживаю голоса. Через пелену наслаждения тяжести его тела доносится звук бляшки ремня. Это немного отрезвляет, но когда его губы касаются жилки на шее, хочется вновь стонать и орать во все горло, хочется просто сжать его в объятиях, хочется его. Просто хочется.
Но он издевался. Издевался, как мог – целуя, прикусывая, оглаживая мое податливое тело, вертел им как ему вздумается, то и дело оставляя на нем засосы и следы от ладоней. Они горели огнем, когда я почувствовала тяжесть, а колени коснулись простыни. Он поставил меня на четвереньки, а после зарычал мне в ухо и прошелся пальцами меж бедер.
- Ты со мной, Котова? – проникновенно шепчет он и вставляет в меня два пальца. Меня только и хватило на крик, головой падаю в сгиб локтя и прогибаюсь в спине. Ему нравится такая реакция, но ему нужны слова. – Отвечай.
Я бы с радостью произнесла хоть слово, вот только жар волнами накатывал на мое тело, сметая собою всё что можно. Я просто открывала рот в немом хрипе, стараясь влажными губами произнести простое слово из двух букв. Пальцы останавливаются, он их загибает и давит внутри, что заставляет меня вскрикнуть и дернуться в его хватке.
- Отвечай.
Он дразнит, сволочь. Оставляет свою руку на месте, и меня фиксирует, что не могу даже бедрами двинуть. Тянущее чувство заставляет инстинктивно пытаться подавать бедрами назад, но его рука меня крепко держит. Это заставляет меня выть.
- Ты со мной?
- Да.
Это даже не похоже на слово. Всхлип. Тихий и пищащий.
Он удовлетворен моим ответом, я чувствую своей обнаженной спиной его довольное урчание. Как кот, ей богу. А потом я чувствую его в себе. Он вошел мягко, до самого конца, едва сдерживая свой голос, лишь пыхтя мне в ухо. Я же давно перешла на крик, привыкая к ощущениям.