На часах было половина пятого, а я проверила только половину смет, и пока всё сходилось. Полчаса на оставшиеся бумаги, Женя, да поживее.
Откидываю проверенные бланки и берусь за новые, рыща в базе данных, и тут дверь Марка Эдуардовича распахивается. Он выходит оттуда все такой же: высоченная скала, которую не сломит никакая волна или шторм. Будет апокалипсис, конец света, а он так и будет стоять, возвышаться над всем и смотреть сверху вниз. Проходит на середину моего кабинета, будто меня и нет совсем, будто я антураж, и абсолютно не имею нему никакого отношения.
Только я об этом подумала, как он скашивает на меня свой пронзительный взгляд, а после растягивает губы в легкой злой усмешке.
- Собирайся. Шувалов нас ждет по поводу договора.
- Шувалов? Но ведь с ним назначена встреча завтра, - силюсь сказать хоть что-то, и быстро пытаюсь найти в органайзере место встречи. Да, все так, завтра в ресторане «Флер» в четыре. Поднимаю на него взгляд, а он все так же пронзает меня своими голубыми глазами. От которых по телу пошли мурашки.
- Только что позвонил мне и перенес. Идем.
Я заметила кейс в его руках до того, как он широкими шагами пошел прочь из кабинета. Убегая за ним вслед, я только и успела схватить свою сумочку и органайзер, молясь, чтобы телефон не остался на рабочем столе. Нет, на месте, торчит вон из молнии, сейчас вывалится. Перехватываю его и пытаюсь нагнать Миллера, но тот быстрый, а я на каблуках.
- Подождите пожалуйста, - спотыкаюсь и чуть не падаю, но вовремя нахожу рукой стену, и вот я опять в чертовых гонках, где моего шефа не заботит, как я выполню свою работу. Он лишь придерживает рукой дверь лифта, пропуская меня – запыхавшуюся и всклоченную.
- Марк Эдуардович! – он только бровью ведет, смотря на меня. Забавляется, что ли? – Могли бы и подождать.
- Я приказал тебе идти. Твоя работа – следовать приказам.
Он говорил все это, пришпиливая меня к холодной стене лифта морозным взглядом, каждым словом забивая эти ледяные копья все глубже и глубже. Едва сдерживаю маску на своем лице. Гнев и растерянность скоро уйдут, а работа мне нужна. И прихоти этого… человека я должна выполнять, чтобы не потерять насиженное место.
- Вы предупредили водителя? – спрашиваю я, когда он пропускал меня вперед из лифта. Дал фору? Ага, конечно. За мои два шага он уже успел меня обогнать и рвануть вперед.
- Нет, поедем на моей машине, - мы вышли к открытой парковке, и осенний пронзительный ветер ударил меня в лицо, разметав собранные волосы. Порыв был такой сильный, что пришлось остановиться и закрыть лицо руками. В ладони ударила пыль и пара листьев, а после – проблеск тишины и спокойствия. – Быстрее!
Прохожу мимо своего старого верного хендая, огибая еще пару авто. Он стоит перед дверью своего ягуара и смотрит на меня. Как обычно он смотрел на все. Прожигающим пронзающим взглядом. Это заставляет меня лишь расправить плечи и посмотреть ему в ответ. Подходя к двери на задние сидения, он меня окликнул.
- Вперед.
- Что?
- Садись вперед.
Пожимаю плечами. Вперед так вперед. Не принципиально. Усмехается, когда я пристегиваюсь.
- Как хочешь, - всё, что он бросает мне, прежде чем завести машину и стартануть с парковки.
До ресторана в это время добираться то еще удовольствие – пробки, время, однако сейчас дороги были не забиты, и он быстро лавировал меж только собирающихся рядов машин, вжимая ногой педаль газа.
- Приведи себя в порядок, - качнул головой в мою сторону, не отрываясь от дороги, и я спустя пару секунд поняла, что он имел в виду. Старалась не подавать виду, что меня это задело, и я надеялась, что мое тело не решило предательски показать красные щеки, и быстро начала рыться в сумочке в поисках расчески.
Мы были в ресторане уже через десять минут.
Я никогда не была в подобных местах просто так, не по долгу службы. И думаю, это – самое потрясающее и масштабное, что я видела. Три высоких этажа – матовый куб с белыми рамами, казалось там нет стен – одно стекло и неоновая вывеска. Внутри все оформлено в стиле минимализма с острыми краями, однотонно. И куча стекла. Стеклянная столешница бара, стеклянные стулья и столы, и на этом фоне четко выделялись матовые белые колонны, рамы дверей и тонкая полоска рам окон.
Я стояла за Миллером и понимала, как же он сюда вписывается. Чертовски. Этот светлый бежевый костюм и голубая рубашка, осанка и дорогие часы на запястье. Этот мир, за стеклянными дверьми – не для обычных людей.