Вот блин, наверное он их нашел и посмотрел. Ну конечно – захожу на кухню – стоит тарелка с печеньем и кружка с кофе. Даже не знаю, радоваться такому жесту внимания или плакать. С одно стороны – чего стесняться-то после всего произошедшего, а с другой….
Еда просто в горло не лезла, я подавилась одной печенюшкой с шоколадом раза три, пока запивала все это дело растворимым кофе. Точно, у меня же другого нет, бедный-бедный Миллер, как же это он выпил целую кружку такого напитка и не скуксился от горя. Он ж наверное если и заказывает стаканчик кофе, то только в кофейне, да небось из охрененных зерен, которые тринадцать девственниц отбирали в ночь полной луны.
Ну и сравнения, конечно, зато мне немного полегчало.
На работу я собралась быстро, и приехала ровно к одиннадцати. Миллер по такому поводу только ухмыльнулся – дверь-то в его кабинет была нараспашку, и вновь начал рыться в своих документах.
Намечался типичный рабочий день, разве что я опоздала от начала на три часа, да и шеф ни разу меня за час не дернул, и работы у меня немного – одна тщедушная тонкая папочка, что лежала на углу стола. Прекрасно помню, что оставалось вчера как минимум пять, а тут – одна.
- Марк Эдуардович, - стучу в открытую дверь, привлекая внимание, - а где все папки?
Он бросает на меня взгляд и отмахивается.
- Иди, Евгения Викторовна, с этим я должен сам разбираться.
С минуту стояла в дверях, ловя на себе его взгляд, а после кивнула и все же приступила к работе.
Теперь как мне с ним себя вести? И вообще, что за чертовщина между нами твориться? Эти вопросы не давали мне покоя, я чисто механически разгребала таблицы и запускала протоколы вычитки и сверки, а сама сидела в полутрансе. Босс и ассистент? Есть такое. А кто еще?
Спросить у него? А что потом? Что дальше-то? Хоть я и кичилась тем, что в розовые очки не верю, и свои давно разбила, а надежда на что-то больше… теплилась. И убивала меня медленно и мучительно, отрывая от души по кусочку. До крови и мяса.
В двенадцать он бросает папку мне на стол, привлекая внимание.
- Извини, Котова, придется и с этим разобраться. А теперь поехали, пообедаем.
Молча встаю и набрасываю на плечи тонкий плащ. Он ухмыляется, стоит гордо – руки в карманах светлого пиджака.
- Люблю когда ты покорная.
Я лишь дергаю уголком губ.
- Я на вас работаю, Марк Эдуардович, - и не дожидаясь его реакции первая выхожу из кабинета. До лифта и нажать кнопку, ждать, когда кабина в метр на метр приползет на нужный этаж. Помимо нас двоих в кабине еще добрых пять человек, все шушукаются, улыбаются боссу, обсуждают, что возьмут на обед.
Когда я оказываюсь на улице, то кутаюсь в тонкий плащ сильнее. Сегодня пасмурно, вот-вот хлынет дождь, да и ветер сильный. Я быстрее пропускаю его вперед, чтобы идти за ним будто за стеной, и не сдерживаю улыбки. Он действительно как живой щит, доводит меня до своей машины и издевательски пристегивает меня к сидению. Опять.
Воспоминания о той ночи в машине заставляют меня краснеть, на это он лишь давит смешок, расслабленно откидываясь в кресле машины. У него в машине тепло, пахнет тем парфюмом, от которого моя крыша опять начинает протекать. Уже сама расслабляюсь в его машине, пока мы быстро мчим по улицам. Он то и дело оглаживает мое бедро правой рукой.
Меня подмывает спросить о той искре, безумстве, которое нас накрывает, но вместо этого я молчу, глубоко вдыхаю приятный аромат и просто наслаждаюсь легкими ласками его руки.
Мы доехали до ресторана с пафосным названием «Поднебесье». Он занимал весь первый этаж высотки, был полностью отделан в китайском стиле – громадные иероглифы, циновки и панели под бамбук. Даже все официантки в китайских костюмах, приветливы, улыбаются и на Миллеровский приказ найти столик быстро указывают на самый дальний, скрытый за китайской ширмой.
Я относилась к тому типу людей, которые предпочитают обычную еду, обычную одежду и обычных людей для своей компании. И видимо сегодня я решила полностью забить все свои привычки разом.
Когда нам принесли меню, у меня, видимо, скривилась рожа, потому что босс заржал. Заржал. Босс. Эта ледяная глыба. Был бы календарь - обвела дату красным маркером.
- Чего смотришь так? – и улыбается, переводит взгляд в свое меню. А я с минуту сидела неподвижно, а потом начала рассматривать картинки и читать названия. И нет, по большей части слова были знакомыми (разве что суп с чанцаном вызывал у меня подозрения), вот только такое странное сочетание вызывало у меня удивление наравне со страхом. Картинки, несмотря на аппетитные цвета, тоже доверия не вызывали. Миллер опять заржал.