Муж, недоверчиво хмыкнув, осмотрел меня и отпустил:
– Иди давай. Сериалы посмотри или что ты там обычно делаешь.
Егор
Девушка в ярко-розовых трусиках склонилась к морозилке. Серая футболка на ней была свободной и с моего ракурса позволяла разглядеть мягкую округлость груди.
– Вот так? – нежно спросила она, взглянув на меня через плечо.
В ее взгляде было ожидание в перемешку с предвкушением. Ее губы были приоткрыты и изгибались чуть игриво.
– Мгм, – ответил я, делая очередной кадр.
Птичка была несомненно хороша и притягательна, как и те две до неё. Но ни одна из них не смогла выдать мне хотя бы половину эмоций девушки в сером.
Прошло уже почти две недели с того воскресенья, когда я был прозван извращенцем. Девушка в сером не объявлялась – никаких извинений или чего-то в этом роде – и я в отместку не отправил ей ее фотографии. Да я даже не обрабатывал их!
Но проблема была в том, что кадры оказались хороши и без обработки. Я иногда открывал их и… не мог насмотреться. Особенно мне нравилась одна из последних фотографий, когда девушка в сером открыла глаза и облизнула мой палец. Взгляд ее был так красноречив, так насыщен, так ярок, что… я начинал беситься. Какого черта она сбежала?! Как можно было чувствовать всё это, несомненно чувствовать и удрать?!
– Его-ор, – протянула птичка, опираясь руками о кухонный островок так, чтобы сильнее выставить грудь вперёд.
– Что? – резко спросил я.
– Что-то не так? Может мне попробовать другую позу?
Я глубоко вздохнул и покачал головой:
– Нет. Это всё. Ты свободна.
Она недовольно надула губки, но я уже подхватил фотоаппарат и пошагал в кабинет. Заказчик ждал результат сегодня, и я не мог задерживать фотографии или искать другую птичку. Мне оставалось только сесть и, скрипя зубами, обработать то, что вышло. То, что мне совсем не нравилось. То, что не было идеалом.
Я пытался перенести хотя бы часть атмосферы, часть эмоций девушки в сером на фотографии других птичек, но выходило плохо, и я злился ещё сильнее.
Когда в кабинет зашла Снежка, я был готов разбить экран монитора.
– Егор, не забудь, что сегодня надо отправить рекламу кухни… – заявила она с заботой в голосе.
– Да помню я, помню! – прорычал я. – Над чем, по-твоему, я тут работаю?!
Снежана не ожидала такого тона и, буркнув что-то себе под нос, ретировалась из кабинета.
Ещё час я пытался добиться чего-то лучшего от своих кадров, а затем, устав, плюнул на них и переслал с десяток Снежке, чтобы она отправила их заказчику. Будь что будет. В крайнем случае – верну деньги. Неприятно, конечно, но я понимал, что ни одну из фотографий нельзя назвать блестящей.
Был уже вечер, когда я вышел из студии – слишком издерганный, слишком взъерошенный для неспешного приятного вечера. Поэтому я погнал в клуб, а по дороге позвонил друзьям. Они подъехали спустя полчаса, когда я уже успел выпить пару стопок. Вместе мы оккупировали лучший столик в углу и вскоре были уже пьяны. Один из друзей достал из кармана белые кругляши, и мир расцвёл чудесными красками. Мы дергались на танцполе, обнимали каких-то птичек, залезали к ним под юбки, смеялись и чувствовали себя королями вселенной.
В какой-то момент ко мне подошёл администратор и попросил освободить столик.
– Что?! Какого черта? – проорал ему в ухо я, перекрикивая музыку.
– Через полчаса столик нужно уступить тому, кто его забронировал, – пояснил администратор.
– Пусть катится к чертям!
В дело, конечно, ввязалась охрана, и нам с друзьями пришлось таки освободить лучшее место в клубе. Остальные столики были уже, разумеется, заняты. Мы стояли у барной стойки и недовольно смотрели на любителей резервировать. Какие-то сорокалетние мужики расселились на наших местах и принялись глазами ощупывать птичек на танцполе.
– О, а я одного из них знаю, – заметил друг.
– Которого?
– Вон того, посередине. Рейлиц или Рейниц… Какая-то такая идиотская фамилия, вечно путаю в ней буквы.
Я был пьян, чертовски пьян, но фамилию эту вспомнил. Девушка в сером носила такую же. Так это что, ее батя?
– И кто он?
– Владелец приличного количества недвижимости в центре города. Точнее стал им, когда женился на дочке своего босса.
Я потёр виски, отчаянно пытаясь протрезветь.
– Что за босс? И какая у него дочка?
– Ну, босс-то уже умер, а дочка у него точно не в твоём вкусе, – хмыкнул друг. – Серая мышь, такую в дождь и не заметишь, сливается со всем вокруг.
Голова поплыла от попыток проанализировать сказанное другом. Серая мышь… девушка в сером… была замужем?!